Корпорация "Красная звезда"

Когда «ветры перестройки» еще только зарождались то ли в недрах разведки, то ли в недрах некомпетентного ума, в СССР был поставлен вопрос: где мы оказались, в каком обществе живем, куда нам идти дальше и верной ли дорогой шагаем, товарищи.

Первым, кто просто осмелился задать такой каверзный вопрос, был генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов. Сегодня именно с ним связывают наличие некоего плана, добавляя при этом, что если бы Юрий Владимирович прожил хотя бы лет на пять дольше, СССР несомненно бы выжил. И не только выжил, но и вступил бы в качественно иную фазу своего развития.

Глядя из сегодняшнего далека на события более, чем двадцатилетней давности, можно смело сказать: СССР не был обречен на гибель, при всех внутренних и внешних противоречиях, такой гигант располагал всем необходимым для трансформации. Нужна была изящная, молниеносная и очень точная операция. Она должна была быть проведена внезапно, так, чтобы никто не успел понять, что же на самом деле произошло.

Когда момент был упущен, Михаил Горбачев объявил о начале перестройки. Это уже было после Андропова. Горбачев начал не рассекать «опухоль» изящным надрезом, а стал его резать тупым скальпелем, растягивая страдания и боль жертвы, вызывая сопротивление всего организма.

Но была ли эта тонкая операция хотя бы начата? Анализ некоторых фактов говорит о том, что попытка была. Но прежде, чем мы обратимся к этим фактам, которые пришлось собирать по крупицам, кратко остановимся на характеристике тех движущих сил, которые могли повлиять на трансформацию СССР.

За годы советской власти была создана не только новая формация, но и человек нового типа. К сожалению, некоторые публицисты презрительно называют его в лучшем случае «homo soveticus”, а в худшем -- «совком».

На самом деле новый человек был уникальным продуктом в мировой истории. Совестливый, отзывчивый, малобюджетный (непритязательный) скромный, всегда готовый к мобилизации, идеологически подкованный и глубоко обработанный советской пропагандой — таковы, далеко не все положительные черты советского человека. Благодаря труду советских людей были заложены основы создания, конечно, не идеального общества, но общества, способного создать великую страну, могущественную цивилизацию.

Да, дорогой читатель, я не ошибся, гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире крепче гвоздей! Советский человек доказал на что он способен создав фактически с нуля индустриальную страну, победив в войне самого грозного в истории противника и восстановил (без помощи извне, без западных кредитов, отвергнув «план Маршалла») из руин разрушенную до основания Родину, первым выйдя в космос и первым покорив Луну.

Внутренний и внешний потенциал, созданный советскими людьми был поистине исполинским. И после этого вы называете этих людей «совками»? Не стыдно? «Совками» надо называть тех, кто оказался в роли вождей этого уникального народа. Убогие умом, трусливые и недоверчивые они привели его к гибели, а напоследок (за труд и за подвиг) назначили им нищенские пенсии и пособия. Мы — не «совки», «совки» — не мы.

Так вот, величайшие прорывы советский народ совершал благодаря кадровым революциям. Помните лозунг «Кадры решают все»? Этот лозунг касался не только периода индустриализации. Он касался любого периода связанного с попыткой прорыва, с ответом на вызов истории. Такова была система.

Кадры решали все на ключевых пунктах советской истории. В период Великой Отечественной войны возникли советские генералы. Не Жуков, не Конев, не Буденный с Ворошиловым, а Антонов, Ватутин, Черняховский, Горбатов, Москаленко, Говоров, Рыбалко, Катуков. Эти военные кадры, в короткий период времени постигнув науку побеждать, не только сломили хребет фашизму, но и доказали всему миру: Красная армия проигрывала много сражений, но она не проиграла ни одной войны...

Потребовалось создать атомную, водородную бомбу и совершить прорыв в космическое пространство и вот они кадры: Королев, Глушко, Чаломей, Сахаров, Кельдыш, Туполев, Антонов, Микоян, Сухой...

И вот они — этапы: индустриальная держава, победительница в войне, ядерная держава, космическая держава. И вот на рубеже 70-х -- 80-х годов XX века возникла необходимость очередной, но на этот раз качественно новой модернизации страны. Проблема состояла в том, что стране нужен был не просто технологический прорыв. Ей нужна была глубокая, революционная модернизация существующего уклада. Мобилизационная экономика выработала свой ресурс. Ее движение по экстенсивному пути развития вплотную подошла к тупику. Вот в этой точке бифуркации и возникла самая острая проблема с кадрами. Кадров для такого прорыва в СССР просто не было.

Рекомендую читателям познакомиться с замечательной книгой историка Роя Медведева «СССР. Последние годы жизни». Буквально на каждом шагу автор вопиет о том, что отсутствие кадров новой формации, отсутствие реального плана перемен, страх элиты перед необходимостью радикальных реформ, в конечном итоге привели к краху. Некомпетентность, плохое (потому что исключительно идеологическое) образование, узкий кругозор партийно-государственной элиты, похоронили и саму элиту, и возглавляемую ею страну.

Простая советская схема: вождь — кадры — мобилизация — прорыв в указанный нами период вдруг столкнулась со слабым звеном, а именно с тем, которое замыкают кадры. Подчеркну, кадры были, но в том-то и дело, что для нового формационного и технологического прорыва нужны были особые кадры...

Сознавал ли Андропов, будучи плоть от плоти, обычным партийно-советским функционером, необходимость глубоких технологических и формационных реформ? Некоторые данные свидетельствуют о том, что да, сознавал. Но он не мог позволить себе поступить по-сталински. Времена были иные. Генеральный секретарь не мог одним волевым решением сломить сопротивление, прежде всего своих ближайших коллег в Политбюро, Секретариате, в республиках, крайкомах и обкомах. Система коллективного согласования, бюрократизация процесса принятия решений была так разветвлена, что образно напоминала собой густой лес, настоящий бурелом.

Попытки Андропова навести порядок в стране путем укрепления социалистической дисциплины, а затем и развертывание борьбы с коррупцией в правительстве, партийном аппарате, вскоре встретили такое ожесточенное сопротивление, прежде всего, в рядах партфункционеров, что начинания были быстро свернуты, а сам Андропов погиб то ли от болезни, то ли от того, что ему погибнуть помогли...

О том, что сопротивление было отчаянным, говорит и опыт Горбачева, который пытался решить новые задачи ведя в бой старые кадры, кадры, которые даже и не понимали, что стоит за этой перестройкой, зачем она вообще нужна.

Если оглянуться в глубь истории, до достаточно вспомнить горький опыт русского императора Петра Великого. Начиная свои преобразования, Петр Алексеевич не стал опираться на старую номенклатуру — боярскую аристократию, но окружил себя иностранными кадрами, и новым дворянством, включая и тех, кто побывал на учебе за границей и вернулся обратно в Россию. Это не каприз Петра. Это необходимость. Со старым боярством, ему ни за что не удалось бы быстро построить новую Россию.

Возьмите Сталина, который вырезал под корень так называемую «ленинскую гвардию». На ее месте возникла кадровая элита до мозга костей преданная вождю и готовая выполнить любые поставленные перед ней задачи!

Однако в который раз оговорюсь: задачи стояли, примерно, одни и те же, что перед Петром, что перед Сталиным, что перед Андроповым, но решать их нужно было в принципиально иных условиях.

В этой связи Андропов, полагаясь на опыт, полученный им в годы работы в КГБ СССР, начал тонкий зондаж обстановки.

В 1983 году в тогдашнем теоретическом журнале ЦК КПСС «Коммунист» вышла в свет статья Юрия Андропов под весьма консервативным для того времени названием: «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР». Эту статью сейчас можно найти в интернете. Некоторые исследователи склонны считать ее чуть ли не программой Андропова, как нового генсека партии. На мой взгляд — это статья преследует единственную цель: провести зондаж настроений не в партийных массах, а именно в среде партийной номенклатуры. Андропов хорошо знал все сильные и слабые стороны коммунистической номенклатуры в СССР. Он, надо полагать, не питал иллюзий по поводу ее революционности. Знал он и то, как высшая номенклатура может перемолоть кости любому неугодному ее члену, если то попытается отбиться от стаи. Загадочная смерть Сталина и стремительное смещение Хрущева со всех постов, были наглядными примерами реакции номенклатуры, если она почувствует угрозу своему привилегированному положению или покушению на ее властные прерогативы.

Робко, очень робко, издалека (хотя по тем временам статья генсека выглядела довольно смелой!) Андропов начинает прощупывать номенклатуру.

«Во главу угла выдвигается сегодня задача продумать и последовательно осуществить меры, способные дать больший простор действию колоссальных созидательных сил, заложенных в нашей экономике, -- пишет автор. -- Эти меры должны быть тщательно подготовленными, реалистическими, а значит, при их разработке необходимо неуклонно исходить из законов развития экономической системы социализма. Объективный характер этих законов требует избавиться от всякого рода попыток управлять экономикой чуждыми ее природе методами. Нелишне здесь вспомнить предостережение Ленина об опасности, которая кроется в наивной вере иных работников, будто все задачи свои они могут решить «коммунистическим декретированием».

Нам надо трезво представлять, где мы находимся. Забегать, вперед — значит выдвигать неосуществимые задачи; останавливаться только на достигнутом — значит не использовать все то, чем мы располагаем. Видеть наше общество в реальной динамике, со всеми его возможностями и нуждами — вот что сейчас требуется».

Ни на шаг от учения Маркса-Энгельса-Ленина! На первом этапе своей деятельности точно также действовал и Михаил Горбачев.

Зондаж показал, что номенклатура — непоколебима. Рядом с ним оказываются Алиев, Воротников, Соломенцев. Кандидатом в члены Политбюро становится Чебриков, сменивший Андропова на посту председателя КГБ СССР, секретарем ЦК становится земляк Андропова — Михаил Горбачев, приближаются молодые функционеры — Лигачев и Рыжков.

Но эта группа вполне уравновешивается «группой Ильича» -- Гришиным, Романовым, Тихоновым, Черненко, Громыко, Устиновым.

На очереди номенклатура в провинциях. Но здесь Андропов действует мягко, ненавязчиво. За 15 месяцев (с середины ноября 1982 г. по середину февраля 1984 г.) им было сменено 18 союзных министров и приравненных к ним лиц, 37 первых секретарей обкомов, крайкомов КПСС, ЦК компартий союзных республик. Таких темпов кадровой ротации не было с 30-х годов, и все же, по мнению близкого к Генеральному секретарю ЦК академика Арбатова, «Андропов просто не знал и не видел людей, которые могли бы заменить тех, кто достался ему по наследству... Андропов, хотя сам был другим, десятилетия жил и рос среди типичной для тех лет номенклатуры и... просто не представлял себе ее массовой замены. Как и раньше, он скорее рассчитывал на то, что повысив и приблизив к себе нескольких человек, сможет компенсировать слабости остальных и решит проблему».

Увы, чуда от такой политики ожидать не приходилось. Потребовался новый, нестандартный подход. И он последовал в самое ближайшее время. Но об этом в продолжении очерка.

Продолжение следует.