Кто виноват в аресте Ивана Голунова?

Начнем с того, что “сбой системы” случился бы рано или поздно. Просто потому, что “система” со скоростью шагающего экскаватора роет под собой глубокий котлован. Запомните: сама! Никто ей в этом деле помощи не оказывает, ни разного рода фейковые заговорщики-подпольщики, псевдотеррористы и прочие юные карбонарии и инсургенты.

Если бы это было не так, то не понадобилось бы организовывать провокации, чтобы заманивать в расставленные сети неокрепшие умы и потом отправлять их на длительные сроки в узилища, предварительно устроив пытки и избиения.

Мы уже отмечали (Решающий год),  что в настоящее время в РФ завершается процесс кристаллизации протестных настроений. Ему предшествовала фаза брожения, которая резко ускорилась после принятия людоедской пенсионной реформы.Практически весь 2019 года пройдет в рамках кристаллизации протестных настроений. Это еще не протест, который непременно выливается в набор политических требований, это, скорее, прелюдия протеста, а вот сам протест по нашим расчетам придет на 2020 год.

В фазе кристаллизации возможны преимущественно локальные протесты, которые еще не будут консолидироваться вокруг политических лозунгов. Сегодня все так и происходит: локальный протест разворачивается в целом ряде регионов РФ. Его ускорителем обещает стать единый день голосования, который выпадает на начало сентября 2019 года.

Подчеркнем, что речь идет не о случайном стечении обстоятельств, но о закономерностях в поведении общества, которое реагирует на свое положение.

Именно в фазе кристаллизации любое событие может стать толчком для перехода к фазе протеста. Что мы и могли наблюдать на примере “дела Ивана Голунова”

Чтобы в этом убедиться, достаточно проследить как разворачивались отношения гражданского общества и власти на протяжении последних лет. Не надо далеко ходить, достаточно вспомнить, как нарастала жесткость, а затем и жестокость подавления любых мирных акций. Последний случай - это мирная демонстрация граждан 1 мая 2019 года в Санкт-Петербурге. Это многочисленные, часто абсолютно незаконные задержания, аресты, посадки, хотя и не на значительные сроки.

В настоящее время общество находится в “подогретом состоянии” и достаточно какого-то громкого, события, чтобы оно откликнулось протестом. Есть еще одна закономерность развития отношений гражданского общества и власти, на которую власть часто не обращает внимания. Речь идет о накоплении негативной информации, особенно в той ее части, которая касается вопиющих случаев социальной несправедливости. Если некоторые политологи полагают, что какую-то негативную новость можно “погасить” другой, то они - ошибаются. Просто потому, что такое понятие, как коллективная память все-таки существует, хотя нам всем пытаются доказать обратное. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно порой послушать разговоры на улицах, особенно в толще недовольных. Говоря о свежем примере попрания справедливости, они начинают немедленно припоминать подобные случаи, пока не приходят к выводу: прогнило все!

Возвращаясь к “делу Ивана Голунова” стоит обратить внимание на то, кого общественность посчитала главным виновником в провокации против журналиста. В первую очередь это те самые полицейские, которые непосредственно устроили “задержание”, затем шли их высокопоставленные начальники и покровители, а на третьем месте расположились так называемые “заказчики”, которые были недовольным расследовательской работой Ивана Голунова и потребовали его “изолировать” любым возможным способом.

В завершении некоторые СМИ сообщали: “Сейчас в деле Ивана Голунова достигнута точка промежуточного успеха. В субботу ночью Никулинский суд Москвы определил Голунову мерой пресечения домашний арест — это мягче, чем обычно бывает, но это не полное оправдание и не освобождение в зале суда” (Colta). Выходило, что замена заключения в СИЗО домашним арестом - не только благо, но и промежуточная победа. Конечно, при всех мыслимых ограничениях домашний арест - это лучше, чем застенок, узника которого можно сделать очень даже сговорчивым в виду невыносимых, бесчеловечных условий содержания, пыток и т.д., но давайте все-таки зададим себе вопрос: кто мог еще на ранней стадии эскалации этого случая, если и не все сразу, то хотя бы главное злодейство пресечь на корню? Не задумывались? А стоило!

Так вот, говорю вам, положить конец эскалации мог тот самый судья, который выносил решение о домашнем аресте.  Он мог бы исходить из следующих фактов, которые лежали на поверхности и не требовали доказательств: во-первых, “срезы” брали, анализы делали? во-вторых, был ли (особенно в таком сложном случае) предоставлен задержанному положенный ему защитник? в-третьих, откуда в деле взялись фотографии, которые не имеют никакого отношения к квартире подозреваемого? кто дал указание их разместить в открытом доступе, а потом распорядился сообщить об ошибке? почему задержанный (без адвоката) пробыл в неволе больше, чем положено по закону? в-четвертых, били? применяли незаконные методы воздействия? нет? докажите!

Все эти факты, не говоря уже о множестве иных, судья должен был и обязан трактовать исключительно в пользу подозреваемого и… Освободить его в зале суда.

В таком случае дело бы сразу застопорилось, а у провокаторов появилась бы уникальная возможность мирно спустить его на тормозах, принеся извинения задержанному, сообщив, что они его перепутали с настоящим злоумышленников, который сумел уйти от бдительных стражей порядка.

В таком случае им бы грозил выговор по служебной линии, а само дело не приобрело бы такой резонанс и не зашло бы так далеко, как оно зашло в настоящий момент.

Сложности могли возникнуть разве, что с пакетиками с белым веществом, но объяснили же ошибочное попадания в сеть фото не из квартиры Ивана Голунова, также могли и объяснить наличие пакетиков, в которых, к слову сказать, содержался обычный сахар, а не какой-то жуткий наркотик.

Но. Но! Система сработала так, как она работала в обычных условиях, т.е по шаблону. Судья не может отпустить подозреваемого домой только потому, что ему предъявлены обвинения по тяжкой статье, к тому же суд у нас не вникает в оправдательные детали, ему ближе к сердцу обвинительные, даже если они противоречат фактам и базируются на словах правоохранителей. Суду, вероятно, даже в голову не пришло, что он наделен абсолютным правом пресечь нарушение процессуальных и прочих норм на корню. Не пойти на поводу обвинения, а занять позицию, обусловленную не только презумпцией невиновности, но и нормой, согласно которой все сомнения трактуются в пользу обвиняемого.

Все провокации, связанные со ст. 228 УК РФ никогда бы не достигли цели, если бы не решение суда. Вряд ли так называемые “правоохранители” охотно прибегали бы к использованию данной статьи для изоляции неугодных, если бы твердо знали, что такого рода случаи очень трудно доказать в суде. Если же в суде это сделать проще простого, то почему бы не воспользоваться самых легким доказательством вины, за которую законом предусмотрен продолжительный срок лишения свободы.

Поэтому искать главную причину эскалации “дела Голунова” и подобных ему дел, которые уже доведены до своего печального финала, надо не в среде полицейских провокаторов, их покровителей и растлителей (коррупционеров) а исключительно в суде.