Навстречу 100-летию Великого октября 1917 года. Рождение легенды

Первоначально у большевиков не было особого пиетета по отношению тому, что они называли переворотом. Поскольку революция в России мыслилась, как зачин революции мировой, большевики могли расценивать ее, как эпизод мирового пожара и стеснялись называть это событие революцией.

Сразу после переворота октября 1917 года все тогдашние дискуссии так или иначе сводились к мировой революции. После прихода к власти, большевики не особо загонялись по поводу государственного строительства. Правы те исследователи, которые считают, что большевики не имели представления о том, какое общество они будут строить, поскольку рассуждать об этом не было смысла без начала мировой революции. Тем более, что большевики знали, что без мировой революции они - обречены.

Отсюда и поистине безрассудное отношение большевистских вождей по отношению к атрибутам буржуазного строя. Например, к деньгам, государству,  судам, бюрократии, банкам, полиции, армии и т.д.  Позже возникло даже такое выражение, что все это… ерунда по сравнению с мировой революцией.

И хотя реальность, буквально с первых дней, последовавших за переворотам, ставила перед новой властью самые, что ни на есть насущные вопросы, большевики предпочитали от нее отмахиваться. Например, Госбанком было поручено руководить  матросу, а главнокомандующим назначили офицера в чине прапорщика. Люди, которые никогда не имели отношения к финансам, судопроизводству, транспорту и т.д. становились "эффективными менеджерами" в ранге комиссаров или уполномоченных. Такое отношение к реальности привело к тотальному разрушению всей системы управления.

Это позже будет рожден миф о саботаже со стороны буржуазии. На самом деле, пришедшие к власти дилетанты, просто не были готовы к исполнению управленческих функций. Пытаясь как-то исправить ситуацию, они всему придавали чрезвычайный характер. Возникло такое количество чрезвычайных комиссий, среди которых Всероссийская Чрезвычайная Комиссия (ВЧК) была лишь одной из многих.

Помещики и капиталисты, конечно, вредили, но главным образом тем, что были, в виду своего классового происхождения, отстранены от какого-либо участия в управлении. Большевикам не надо было особо вредить, поскольку они сами были вредителями, не обладающими опытом реального управления. Их действия неизбежно вели к развалу государства, разрыву всех нитей управления. Поэтому в течение довольно продолжительного периода слово обычно предоставляли "товарищу маузеру", с помощью которого только и пытались бороться с контрреволюцией и саботажем.

Это важно понять, поскольку миф о контрреволюционном саботаже - был одним из первых мифов, который создавали большевики, пытаясь оправдать "эксцессы революции".

Возьмите первый состав советского правительства, так называемый, Совет Народных Комиссаров (СНК) и вам все станет ясно. На месте советских министров (народных комиссаров) оказались самые заурядные дилетанты. Какую должность не возьми - никто толком не имел даже элементарного опыта. Ленин - никогда не руководил даже каким-нибудь департаментом, а стал председателем СНК,  Троцкий - не имел никакого отношения к дипломатии, а стал наркомом по иностранным делам. Или, скажем, нарком финансов Скворцов (Степанов) - сын фабричного служащего, окончивший  Московский учительский институт и работавший преподавателем начального училища на Арбате, никогда не имел отношения к финансам. И это не говоря о нижних ступенях управления, где вообще кроме "революционного творчества масс" ничего не было.

Такое отношение к делу можно объяснить только тем, что большевики не были готовы к управлению страной. Зато они свято верили в неизбежность мировой революции, как во второе пришествие Христа.

Перед ними возникла дилемма: или ждать наступления мировой революции, которая все спишет, или начинать государственное строительство, опираясь на профессионалов или, как их тогда стали называть - "спецов".

Но если вы станете изучать события, последовавшие после октябрьского переворота по советским учебникам, то вы без особого труда обнаружите, что роль "спецов" в реальной истории государственного строительства после Октября 1917 года старательно затушевывается и всячески принижается.

Первый миф, который породил октябрь был миф о том, что только партия большевиков при безоговорочной поддержке народных масс смогла преодолеть все трудности (разумеется, вызванные контрреволюционным саботажем помещиков и капиталистов), которые выпали на долю первого в мире государства рабочих и крестьян.

Роль специалистов всячески преуменьшалась не потому, что большевистские вожди хотели оправдать свою дремучую некомпетентность, а потому, что продвигали второй самый большой миф Октября: миф о закономерности и исторической оправданности революции в России и обусловленный этой закономерностью творческий порыв народных масс.  

Реальность еще долго сопротивлялась мифотворчеству. Но была вынуждена подчиниться обстоятельствам после того, как большевикам (далеко не всем и не сразу!) стало понятно: мировой революции не будет.

Вот тогда и начала создаваться величайшая мистификация в истории, получившая название - Великой октябрьской Социалистической Революции. Мы говорим о мистификации не для того, чтобы принизить влияние и значение Великого Октября, а исключительно с онтологической точки зрения, как об акте оправдывающем то, чего в реальности не было. То есть не было ни Великой, ни Социалистической, ни Революции. Даже октябрьской она названа в виду того, что свершилась по старому (Юлианский календарь) стилю, а отмечалась по новому (Григорианский календарь) стилю.

Всякий миф  - внешне не противоречив. Если "глубоко не копать",  а принимать все на веру, то очень скоро он подменяет собой реальность. Чем меньше он подвергается сомнению, тем более реальным становится.

Создавая миф о Великом Октябре, большевики старались избавить его от противоречий. В целом у них получилась вполне логическая картина. Вот, как она выглядит в очень кратком изложении.

В феврале 1917 года в России произошла февральская буржуазно-демократическая (чуть позже слово "демократическая" куда-то пропало) революция. Разумеется, в результате этого акта к власти пришла буржуазия, которая стремилась сохранить власть помещиков и капиталистов и не могла дать ни мира народам, ни землю крестьянам, ни тем более фабрики рабочим.  Ввиду такой политики созрели все условия для перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. Пролетариат и союзное ему трудовое крестьянство, ведомые к "светлому завтра" партией нового типа, свергли власть помещиков и капиталистов и "социалистическая революция, о необходимости которой все время твердили большевики, свершилась, товарищи!"

В жестоких боях с контрреволюцией и саботажем, в кровавой круговерти гражданской войны и интервенции - рождалось молодое советского государство. Его возникновение стало возможным благодаря прозорливости вождя мирового пролетариата тов. Ленина, партии нового типа и революционному творчеству масс.

Подавив контрреволюцию и саботаж, одержав решающие победы на фронтах гражданской войны, когда Красная Армия далеко прогнала проклятых буржуинов, началось строительство первого в мире государства рабочих и крестьян.

На пике своего могущества, когда годовщина Великой Октябрьской Социалистической Революции в СССР была главным государственным праздником, а на Красной площади в этот день проходил военный парад, миф об октябрьской революции никто не подвергал сомнению.

Накануне годовщины ЦК КПСС обращался к трудящимся с призывами, в трудовых колективах, в армии и на флоте, проходили торжественные собрания, посвященные  Великому Октябрю, вручались премии, награды, чествовали ветеранов 1917 года пока они были живы и так продолжалось почти семь десятилетий подряд.

Из ткани истории были убраны нежелательные персонажи, тема мировой революции если и поднималась, то весьма сдержанно, ну а торжество идей марксизма-ленинизма было налицо и не нуждалось в каких-то дополнительных  комментариях.

Поскольку большевиков ничего так жестко не учила, как реальная жизнь, она-то и стала вскрывать одно противоречие за другим. Первоначально эти противоречия как-то пытались объяснять, когда еще, правда, по нисходящей,  шло развитие марксистской теории, потом объяснять перестали, говоря, что учение Маркса всесильно потому, что оно верно, наконец, махнули на все рукой пока генсек ЦК КПСС тов. Андропов не изрек сакраментальное: "Мы не знаем общества. в котором живем". Короче, мы строили, строили и наконец-то черте что построили.

Миф о Великой Октябрьской Социалистической Революции, как и всякий миф должен был сглаживать противоречия. В течение какого-то времени ему это удавалось, но реальность требовала своего. Если революция свершилась строго по Марксу, то почему у нас нет коммунистического общества? Согласно Марксу, в таком обществе не должно было быть ни государства, ни денег, ни эксплуатации, ни армии, ни тайной полиции, ни суда, но в СССР все это было. Понятно, что мы строили коммунизм и шли к нему верной дорогой, но торжество этого вожделенного строя все время откладывалось точно также, как в свое время откладывалось наступление мировой революции.

Постепенно несоответствие теории практике привело к глубокому разочарованию масс, к неверию во все то, что им обещали вожди. Противоречия повседневно подтверждались реальностью. И тогда вожди приняли непростое решение. Они решили "свернуть проект СССР". Это произошло в силу того, что этот "проект" выполнил свою роль, внеся до сих пор неоценимый вклад в глобализацию.

О том, что это так и есть свидетельствует реальность. В настоящее время Россия отброшена к тому состоянию, в котором она находилась до Великого Октября. Конечно, технологически это - другое общество, но в его социальных параметрах оно оказалось тем, что и было 100 лет назад, возможно, даже и хуже.

Миф об Октябре - оказался величайшей мистификацией, призванной прикрыть реальность. Благодаря ему удалось в течение чуть ли не столетия мобилизовать массы на труд и на подвиг, масштабы и величие которого поистине грандиозны. Благодаря ему были достигнуты существенные социальные завоевания, но именно из-за того, что этот миф не соответствовал реальности эти завоевания были бездарно утрачены, точно также, как была утрачена и идея нашего развития. Когда миф развеялся, выяснилось, что его нечем заменить. Сегодня это величайшая трагедия нашего народа. Не больше, но и не меньше.