— Сергей, известно, что ты родился, долгие годы жил и работал в Саратове. И как политтехнолог ты начинал работать именно в Саратовской области. Однако несколько лет назад ты покинул родной регион, а это, согласись, серьёзный шаг для человека, которому уже далеко не 20 лет. С чем был связан твой переезд в столицу и не жалеешь ли ты о перемене места жительства?

— Москва для меня никогда не была чужим городом. Дело в том, что в столице живут мои родственники, а потому в Москве я достаточно часто и подолгу бывал как в детстве, так и в юности. Позднее, когда политтехнологии стали моей профессией, Москву я стал посещать ещё чаще. Понятно, почему — город, где сосредоточена политическая и деловая активность страны, является местом встреч и с потенциальными заказчиками, с массой других, крайне интересных и информированных людей.

Кроме того, Саратов… Как бы это сказать помягче? 

— … Не столь интересен в плане финансовой состоятельности заказчиков?

— В последние годы — да, но дело не столько в этом. Пожалуй, как и в любом другом областном центре выборы всегда связаны с тем, что проигравший нередко очень даже обижается на политтехнолога, который работал на его соперника. Люто обижается, воспринимает политтехнолога едва ли не как личного врага! А это, строго говоря, является глупостью. Ведь если ты проиграл — значит, это недоработки, ошибки и просчёты твои и той команды, которая работала на тебя. А когда ты работаешь из Москвы, тут в чисто психологическом плане обид намного меньше. Подчас этих обид вообще нет. 

— Вроде как, если приехал политтехнолог из Москвы, то это предопределяет определённый уровень профессионализма, непредвзятость, а потому и проигрыш воспринимается не с такой степенью обиды?

— Ну да, что-то вроде того. Кроме того, Москва лично для меня — чрезвычайно комфортный город и для жизни, и для работы. Вот тебе совершенно конкретный пример: на днях мне позвонил один человек из Совета Федерации, а я как раз по делам находился в центре Москвы. Человек спрашивает, могу ли я к нему подъехать? Да не вопрос — сажусь в метро и через четверть часа я был на Большой Дмитровке. Это очень удобно. Поэтому жизнью в Москве я очень доволен, о том, что переехал сюда, абсолютно не жалею. 

— Тебя нельзя назвать «диванным аналитиком», который занимается бесплодным теоретизированием. За последние лет 15 ты не пропустил ни один избирательный цикл, ты постоянно участвуешь даже в небольших, локальных избирательных кампаниях — в кампаниях, подчас, с весьма скромным бюджетом. Зачем? Что тебе это даёт?

— Для политтехнолога дать возможность между крупными выборами дополнительно заработать членам своей команды — вещь абсолютно правильная, она очень позитивно отражается на командном духе. Да, в силу ограниченности масштаба избирательной кампании объём финансирования, как правило, ощутимо меньше, ты не можешь привезти всех своих специалистов. Но часть из них ты обязательно задействуешь. Участие в небольших кампаниях — это своего рода тренировка между циклами большой игры. Работа между ЕДГ, едиными днями голосования, выполняет функцию такого тренинга. 

Возьми тех же спортсменов, особенно в командных видах спорта, которые между крупными соревнованиями участвуют в разного рода товарищеских матчах. Для них это крайне необходимо чтобы поддерживать хорошую спортивную форму. Причём, такого рода, вроде бы, проходные состязания подчас отличаются не меньшим накалом страстей, что и основные. Да, ставки на кону могут быть существенно меньше, но эмоции в таких соревнованиях мы подчас видим очень даже недетские! 

Так же и здесь: это могут выборы в относительно небольшом муниципальном районе, или, скажем, довыборы по одному из округов в региональное законодательное собрание или думу. Но бывает так, что ожесточённость борьбы на такого рода промежуточных выборах вполне сопоставима со страстями на выборах основного цикла. За счёт таких промежуточных избирательных кампаний ты и сам как политтехнолог находишься в форме, и не даёшь возможности закиснуть основным членам своей команды. 

К тому же, чего греха таить, каждые выборы являются дополнительной строчкой в твоём резюме. Тот, кто за 20 лет принял участие в 20 избирательных кампаниях — это одно. А тот, кто за те же 20 лет отработал в сорока, а то и большем количестве кампаний — это уже совсем другое. Но самое главное, выборы в новом регионе — это всегда большой и важный опыт, потому что в каждом регионе выборы проходят по-своему. Каждый регион — это своя специфика. 

— Однако, согласись, в такие промежуточные выборы ещё надо суметь вклиниться. Как тебе это удаётся?

— Иногда получаю приглашение, а чаще — сам приезжаю в территорию и нахожу кандидатов. После единого дня голосования всегда следует два небольших цикла выборов — до Нового года и после, в марте-апреле следующего года. В эти временные промежутки выборы проходят едва ли не каждую неделю. Незадолго до ЕДГ я захожу на сайт Центральной избирательной комиссии и смотрю, где в ближайшее время назначены дополнительные, внеочередные выборы. И практически всегда можно найти интересные варианты.

— Ну, например?

— Вот совершенно конкретный пример, когда я на сайте ЦИК прочитал о том, что на 22 ноября 2020 года были назначены выборы в недавно образованном Жуковском муниципальном округе Брянской области. И я вскоре после ЕДГ как раз туда и выехал.

Город Жуковка Брянской области, памятник с велосипедной «инсталляцией» у проходной «Веломотозавода» (фото: личный архив С.В. Тараканова)

Административный центр округа, город Жуковка, это столица велосипедостроения в России. Ещё в советские времена там находился Жуковский мотовелозавод, производивший велосипеды под торговой маркой «Десна». Завод потом был выкуплен российским машиностроительным холдингом «Веломоторс» и сегодня на базе этого предприятия под брендом «Stels» производится, кроме велосипедов, масса профильной продукции: инвалидные коляски, мотороллеры, снегоходы, квадроциклы. Город удивительно мобильный — народ там везде передвигается на велосипедах, а велосипед является в какой-то степени культовым средством передвижения.

И вот в этом районе по смешанной системе избирался Совет депутатов округа первого созыва. Мне удалось поучаствовать в этих выборах. Мероприятие было, скажем так, очень даже интересное. Ранее в Брянской области я никогда не работал, а тут посчастливилось и в новом регионе побывать, и людям помочь. 

Жуковка — город велосипедов во всех их проявлениях и вариантах (фото: личный архив С.В. Тараканова)

— Нередко приходится слышать соображения такого рода, что политтехнолог — это крайне циничная профессия, в процессе которой атрофируются едва ли не все моральные критерии. А вопрос вот какой: бывали в твоей практике случаи, когда ты испытывал гордость за то, что твой кандидат побеждал на выборах?

— Безусловно, я и как человек и как профессионал ощущаю гордость в ситуации, когда ты помогаешь достойному человеку. А что касается того, будто политтехнолог — профессия циничная… Слушай, а почему циничная, в чём цинизм заключается? 

— Расхожее мнение гласит, что в ходе выборов применяются откровенно аморальные, непозволительные для обычной жизни технологии, что политтехнологии — это грязь, непотребство, словом, жутчайший трэш.

— Не соглашусь с такой оценкой. Вообще, уверен, что такой точки зрения, как правило, придерживаются люди, которые в лучшем случае поверхностно представляют себе профессию политтехнолога. Ведь известно, что у представителей практически любой профессии происходит то, что называется профессиональной деформацией. И это не всегда плохо! Кому, например, нужен хирург, который вместо холодного отношения к пациенту и качественного проведения операции будет лить над ним слёзы и участливо держать за руку?

Для того, чтобы провести эффективную избирательную кампанию политтехнологу необходимо перелопатить и переварить огромный массив информации о той территории, где ему предстоит работать. А, кроме того, очень важно уметь слушать и слышать людей. 

— Что ты имеешь в виду?

— Чаще всего политтехнолог — человек не местный. Поэтому он должен хорошо узнать территорию и её жителей, подстроиться под них, он должен понять, прочувствовать тонкие человеческие вибрации. Важно понять реальные нужды, запросы, чаяния людей, которые они подчас не высказывают при встречах с агитаторами или в ответах на вопросы социологов. Практически всегда существует серьёзный зазор между тем, что люди говорят и тем, что они реально думают. Достучаться до людей — одна из важнейших задач политтехнолога. Верно понятые и прочувствованные ожидания людей — один из краеугольных камней, на которых строится эффективная избирательная кампания.

Кстати, возвращаясь к вопросу о гордости, которую испытываешь за кандидата и его победу, я хочу вот что добавить: гордость лично я испытываю и тогда, когда победивший с моей помощью кандидат по мере своих сил меняет к лучшему ситуацию в границах своей профессиональной ответственности. Ты чувствуешь свою сопричастность к тому, что людям на определённой территории в чём-то стало жить лучше, появляются позитивные сдвиги, оптимизм появляется, если хочешь. И когда ты видишь такие позитивные изменения, приятно ощущать, что в них есть и доля твоей работы. 

— Сегодня по факту уже началась кампания по выборам депутатов Госдумы 2021 года, о чём есть смысл поговорить отдельно. Сейчас стали всё громче раздаваться голоса представителей несистемной оппозиции (к примеру, Владимира Милова, о котором несколько последних лет практически не было слышно) о том, что если представителей несистемной оппозиции не допустят до выборов в Госдуму в 2021 году, следует развернуть кампанию по непризнанию результатов этих выборов. Как, с твоей точки зрения, чисто технологически, может выглядеть эта кампания (по непризнанию итогов выборов), сколь эффективной может она быть и вообще — насколько реализуемы такие призывы?

— Подобные разговоры и призывы в том или ином виде раздаются уже не впервые. Но вот чего я совершенно не понимаю, так это тезиса о том, что кого-то могут не допустить до выборов. Что значит, «не допустить», как можно не допустить?

— Ты и сам прекрасно знаешь — например, признать недействительными определённое количество подписей, сданных кандидатом в избирательную комиссию…

— Это верно, но лишь отчасти! Да, самовыдвиженцу собрать необходимое количество подписей для того, чтобы его зарегистрировали кандидатом в депутаты Государственной Думы — это практически нереально. При количестве избирателей в госдумовском округе порядке 500 тысяч человек кандидату надо собрать не менее 15 тысяч качественных подписей. Безусловно, это и дорого, и сложно, но!

Но ведь желающий может быть выдвинут в качестве кандидата от одной из зарегистрированных в России партийных структур. Их сегодня в РФ насчитывается 16. Ладно, отбрасываем 4 парламентские партии — у них свои расклады. Остаётся 12 партий. Вполне возможно для облегчения задачи договориться с какой-либо из них и получить от этой партийной структуры выдвижение в статусе кандидата. 

И что получается? Допустим, что тот же Владимир Милов не сможет собрать необходимое количество качественных подписей для регистрации в качестве самовыдвиженца. Но я убеждён, что ему могут позволить выдвинуться от какой-нибудь «Зелёной альтернативы». То есть выдвинуться от партии, имеющей статус зарегистрированной в Министерстве юстиции РФ и имеющей право выдвигать своих кандидатов без сбора подписей. 

— Иначе говоря, выбор всегда. И выбор не такой уж маленький. А дальше?

— А дальше надо профессионально работать. Если партия правильно проводит предвыборный съезд с соблюдением всех необходимых подготовительных процедур, в том числе — юридических моментов, то вряд ли возникнет вопрос с регистрацией. Но дальше кандидат может столкнуться непосредственно с избирателем. Чем таким необычным и полезным запомнился по своим делам тот же Владимир Милов, почему избиратель должен голосовать именно за него? И почему такие, как Милов, говорят о проигрыше, ещё не начав избирательную кампанию? Мне это непонятно.

В последние годы Сергея Тараканова всё чаще можно встретить в качестве приглашённого эксперта на площадках известных политтехнологических и политологических форумов (фото: личный архив С.В. Тараканова)

— Но я повторяю свой вопрос: как ты оцениваешь уже сейчас раздающиеся призывы отдельных общественных деятелей не признавать итогов выборов в Госдуму 2021 года?

— Как их слабость. Выборы любого уровня — это маленькая война. Если ты не готов к ней, если ты боишься идти в бой, если ты уже на начальном этапе боишься проигрыша — это, повторяю, признание своей слабости. Кто мешает, если есть уверенность в своих силах, начать избирательную кампанию? Границы избирательных округов уже известны. Даже если они изменятся, то не сильно. Начинай кампанию, иди в народ, работай с избирателями, убеждай их! В конце концов, глаза всегда боятся, а руки-то на что?

Я из своего личного опыта знаю несколько человек (правда, они не относятся к кругу  несистемной оппозиции), которые не имели никакого политического опыта и никакой известности среди избирателей. Но у них было огромное желание идти в политику. Они прослушали лекции… 

— Сергей, а что за лекции?

— В «Школе московской политики» Сергея Полякова. В январе 2020 года в «Школе...» я читал лекцию на тему «Функциональная структура штаба избирательной кампании кандидата в депутаты ГД РФ в одномандатном избирательном округе». Кстати, на сайте школы (https://shkolamp.fondmsu.ru/) с помощью YouTube выложены очень познавательные выступления всех участников мероприятия — те, кто интересуются, могут их легко найти.

И вот некоторые из слушателей этой школы, как начинающие политики и общественные деятели, уже продемонстрировали весьма обнадёживающие результаты. Иначе говоря, тот, кто хочет достичь результатов, тот работает, а кто не хочет — тот готовится после выборов протестовать. 

— Два года назад, в ноябре 2018 года, Алексей Навальный развернул кампанию под названием «умное голосование». Её суть, кратко говоря, заключалась в том, что оппозиционные политические силы России (как системная оппозиция, так и несистемная) должны были на выборах разных уровней договариваться о поддержке любого мало-мальски проходного кандидата и, обеспечивая ему победу, тем самым лишать выдвиженцев от «Единой России» шансов на победу. Сам Навальный и его группа поддержки заявляли об успешности этой тактики. В частности, во время единого дня голосования 13 сентября 2020 года, как считается, именно «умное голосование» привело к тому, что «Единая Россия» потеряла большинство в городских думах Томска, Новосибирска и Тамбова. Критики этой тактики (в частности, Станислав Белковский) говорят, что эта технология не очень эффективна и даёт политические преференции лишь её автору — Навальному. Два вопроса: с твоей точки зрения, насколько «умное голосование» и в самом деле было эффективно и будет ли жить этот проект после фактического ухода Алексея Навального с российской политической сцены?

— Белковский — мужик достаточно информированный и в его словах, точнее, в том, что он не договаривает, истина где-то очень недалеко. И я так полагаю, что в разных регионах «умное голосование» работало по-разному. Думаю, что в Москве для провластных кандидатов оно более опасно, чем в том же Томске или Тамбове. «Умное голосование» — проект, имеющий право на существование. И, кстати, на моей памяти подобного рода технологии нередко всплывали на выборах, к примеру, в странах Латинской Америки — я стараюсь регулярно отслеживать зарубежный политтехнологический опыт.

В странах, где избирательное законодательство это позволяло, несколько кандидатов объединяли свои усилия и призывали голосовать за одного из них — за самого рейтингового, самого известного и популярного представителя оппозиции с тем, чтобы кандидат от власти выборы не выиграл. Сам по себе этот приём, повторюсь, имеет свои плюсы, но, боюсь, его эффективность ограничена. 

Да, «умное голосование» добавляет определённые проценты  тому, на кого «умное голосование» указывает. И эти считанные проценты могут оказаться как победными, так и проигрышными, то есть оказаться недостаточными для достижения заветного результата. Если кандидат не вёл грамотную избирательную кампанию, одного лишь «умного голосования» может не хватить. И потом, не надо забывать, что мы живём и работаем в России… 

—  Что ты имеешь в виду?

— Охотно поясню! Понятно, что Навальный и его «умная» технология никогда не будут поддерживать кандидата-единоросса, хотя кто знает? Но просто так, особенно в регионах, стрелка «умного голосования» ни на кого не указывает. И я тебя уверяю: прежде чем поддержать с помощью «умного голосования» того или иного кандидата-оппозиционера, представители Навального обязательно проводили зондаж на тему того, кто из таких кандидатов  интереснее.

— Иными словами, ты хочешь сказать…

— Именно это я и хочу сказать, именно это! Всё, что ни начинается в России, очень  быстро монетизируется. И поскольку я живу и работаю в России, я понимаю, что от монетизации «умное голосование» уйти далеко не могло. Да, на виду, в той же Москве, это вряд ли будет делаться, а вот где-нибудь в Новосибирске — очень даже запросто. Вполне допускаю мысль, что в дальнейшем «умное голосование» запросто будут выставлять на негласные торги. И тот, кто больше заплатит, тот и получит поддержку со стороны кураторов этой технологии.

Я уверен, что «умное голосование» будет жить и дальше — с Навальным или без Навального. Потому что это — инструмент. Раскрученный, известный инструмент. Те, кто поигрался с ним на том же ЕДГ-2020, уже почувствовали вкус его монетизации. Вот почему так просто эту дойную корову на мясо никто не отдаст. 

Сергей Тараканов: «Допускаю мысль, что „умное голосование“ запросто будут выставлять на негласные торги с целью заработать на этой технологии» (фото: личный архив С.В. Тараканова)

 - Согласись, что любая оппозиционная сила должна иметь лидера или лидеров, чего явно не хватало и не хватает современной российской несистемной оппозиции. Есть такая точка зрения (в частности, её в конце ноября 2020 года высказал германский журналист Артур Полански в журнале «News24-7»), что «отравление» Алексея Навального было устранением его с российского политического пространства, осуществлённое западными кураторами Навального по той причине, что он не оправдал надежд в качестве лидера несистемной оппозиции России. В качестве возможного преемника Навального германский журналист называл главу Красносельского муниципального округа г. Москвы Илью Яшина. Внутри России в качестве такого лидера сегодня озвучивается и другая фамилия — российского политика Дмитрия Гудкова. Ты неплохо знаешь и Яшина, и Гудкова. С твоей точки зрения, кто может претендовать на место Навального, что особенно важно в преддверии выборов в Госдуму 2021 года? Или же такие гипотетически возможные замены — ротация для несистемной оппозиции бесперспективная?

Если говорить о конкретном Яшине и конкретном Гудкове… Яшина я знаю меньше, чем Гудкова, но Яшин нехаризматичен. Да, в Москве Яшина часть избирателей знает, да он в 2019 году вполне мог выиграть выборы в Московскую городскую Думу, но если место Навального займёт человек калибра Яшина, я не просматриваю возможность политического усиления несистемной оппозиции с таким лидером. Навальный — это, если так можно сказать, «намоленная» политическая фигура. По сравнению с Навальным кто такой Яшин, кто его знает за пределами, условно говоря, третьего московского транспортного кольца? 

— А что касается Дмитрия Гудкова?

— А что Гудков? А где Гудков? Нет, серьёзно — чем сейчас занимается Дмитрий Гудков, почему его как политика не видно и не слышно уже много месяцев? Кстати говоря, Гудков вполне мог стать депутатом Мосгордумы, но когда летом 2019 года мы с моим коллегой Олегом Дружининым ради интереса заглянули в его избирательный штаб, я увидел разброд-шатания и фестиваль краудфандинга.

— В каком смысле «фестиваль»?

— В том смысле, что со стороны Гудкова и его группы поддержки это была попытка на халяву въехать в чистый и светлый мир — я не увидел там напряжённой предвыборной работы. Итог был предсказуем: сбор подписей они сделали отвратительно, получили отказ в регистрации, потом, как и заведено, протестовали. Конечно, все участники процесса прекрасно понимают, что в условиях современных российских выборов сбор подписей — это одна из заградительных мер, но если ты этим занимаешься, нельзя работать, спустя рукава!

Пока Гудков дружил с партией «Справедливая Россия», он кое-каких успехов в плане выборов достигал, был, к примеру, депутатом Госдумы VI-го созыва в 2011-2016 годах. А потом его исключили из «Справедливой России» и у него пошёл спад. В 2016 на госдумовских выборах по Тушинскому одномандатному избирательному округу Гудков шёл от партии «Яблоко» и умудрился проиграть бывшему главному санитарному врачу России Геннадию Онищенко. А потом… 

Да что пересказывать — любой желающий может зайти в ту же «Википедию» и ознакомиться с биографией Дмитрия Гудкова. Начиная с 2016 года у него один провал следовал за другим. Так что если того же Гудкова выдвинуть на место Навального, это, уверен, не даст несистемной оппозиции никаких дополнительных очков. 

И потом, что касается возможного невозвращения Навального в Россию — я в это не очень верю. Просто у тех, кто стоит за Навальным, уже нет времени раскручивать фигуру, сравнимую с ним. А других подходящих людей нет, «новые саженцы» ещё не выросли. Поэтому я думаю, что Карлсон вернётся. 

— В одном из своих интервью 2017 года, подводя итоги госдумовских выборов сентября 2016 года, ты заметил, что та кампания отличалась катастрофически низкой (даже по официальным данным) явкой избирателей — всего 47,88%. Это была самая низкая явка с момента выборов в Госдуму I-го созыва в декабре 1993 года. Каков твой прогноз по явке на выборах 2021 года, как может повести себя избиратель России?

— По сравнению с выборами 2016 года явка снизится. Просто представим себе первых лиц, с которыми все четыре парламентских партии (а я не думаю, что в персоналиях будут существенные изменения) пойдут на выборы 2021 года — это же чистый трэш!

— А другие партии?

— И кто эти другие? Недавно образованная партия «Новые люди», которая наняла Евгения Минченко и тот начал пиарить огромные шансы на победу этой партии в Фейсбуке? Не думаю, что созданные недавно или буквально только что партии смогут как-то всколыхнуть политическую жизнь, существенно изменить политический ландшафт, оживить интерес людей к выборам.

«Новые люди» на удивление похожи на СПС образца 1999 года, базируются на принципах сетевой маркетинговой структуры, как и «Партия прямой демократии», ориентирующаяся на любителей онлайн-игр — да, это может быть любопытной заманухой, интересным опытом, но не более того. 

Что касается явки избирателей, здесь есть ещё один важный момент. Когда мы на основе официальных данных начинаем анализировать электоральные тренды, мы сталкиваемся с тем, что невозможно нормально учесть влияние корректировок, которые были в процессе выборов и подведения их официальных итогов. И потому мы, строго говоря, не знаем точную явку избирателей на выборах в Госдуму 2016 года. А она была явно ниже официально объявленных 47,88%. Судя по всему, на выборах 2021 года явка будет и вовсе тоскливой. 

Сергей Тараканов: «Мы, строго говоря, не знаем точную явку избирателей на выборах в Госдуму 2016 года» (фото: личный архив С.В. Тараканова.) 

— Есть такая точка зрения, что для президента Владимира Путина «Единая Россия» долгие годы являлась своего рода опорой во внутренней политике. Более того, нередко высказывается мнение, что «ЕР», состоящая и поддерживающаяся в немалой степени российской номенклатурой, чиновничеством, именно в силу своего кадрового состава страшно боится модернизации страны. А эта модернизация не просто нужна, её необходимость можно сказать перезрела. Поэтому в последние годы всё громче раздаются голоса о том, что «Единая Россия» как политическая структура является тормозом для дальнейшего развития России. Ты разделяешь такую точку зрения ?

— Всё познаётся в сравнении. Допустим, мы хотим избрать лучших, достойнейших, самых неподкупных, честных, профессиональных. Посмотрим на ситуацию вот с какой точки зрения: существующая сегодня «партия власти», строго говоря, и в самом деле пытается делать нечто реально ощутимое и полезное. Сравнивая «Единую Россию» с другими парламентскими партиями, можем ли мы, положа руку на сердце, полностью и безоговорочно встать на сторону какой-либо из этих партий именно с точки зрения приносимой ими практической пользы? Не думаю. 

В отношении той же «Единой России» существует немало стереотипов. Что партия поддерживается в основном чиновниками и номенклатурой, что партия боится модернизации… Пока власть в принципе сосредоточена в одних руках, в одном месте, роль партий будет чисто технической. Даже такой партии, как «Единая Россия», которая вроде как и партия, а вроде как и не совсем. «ЕР» — это инструмент. 

Да, перемены нужны, но я не верю в то, что эти перемены могут произойти сами по себе. В сегодняшней ситуации перемены могут быть инициированы только сверху. А вот что именно для тех, в чьих руках сегодня в России сосредоточена власть, может явиться поводом для принятия решения о начале таких перемен? Не знаю. Ясно только, что никакая оппозиция на это повлиять не может. Во всяком случае, сегодня. 

— Сергей, поговорим о ситуации в Саратовской области — о регионе для тебя не чужом, который ты очень хорошо знаешь. Последние 7-8 лет в саратовских избирательных кампаниях разного уровня ты не работал. В политтехнологической тусовке ходил слух, что местные единороссы (и даже называлась фамилия «правой руки» Вячеслава Володина — Николая Панкова) фактически «отлучили» политтехнолога Сергея Тараканова от участия в саратовских выборах. Это правда или же твоё «игнорирование» выборов в Саратове и Саратовской области связано с другими причинами?

— Я уже говорил, что выборы — это маленькая война. По её итогам всегда остаётся определённого рода напряжённость, появляются враги, недоброжелатели. Это — естественное последствие выборов, я об этом тоже в начале нашего разговора упоминал, повторяться не буду. В какой-то момент я для себя решил: пусть обиды на меня как на политтехнолога, если таковые обиды и будут возникать, станут оставаться далеко, за сотни и тысячи километров от того места, где я живу.

«Отлучить» Тараканова от участия в саратовских выборах нельзя — говорю это без пафоса и без самолюбования. Да и потом, кто из больших бонз «Единой России» в Саратове будет заниматься персонально моей фигурой, кому из них я, строго говоря, интересен? Будет интересный заказ, будет интересная работа — и снова здравствуйте, я снова в Саратове! 

— В каком году ты последний раз принимал участие в саратовских выборах?

— В 2012 году, это были очередные выборы депутатов Саратовской областной Думы. К тому моменту я уже гораздо больше и дольше находился вне пределов области, работал в других регионах. Уже тогда предложения из других субъектов РФ были интереснее, чем саратовские. 

— 25 ноября 2020 года депутаты Саратовской областной Думы одобрили поправки в областной закон о местном самоуправлении. Поправки такие: при выборах депутатов во всех районах области и городских округах с численностью населения свыше 10 тысяч жителей и численностью представительных органов более 20 депутатов система партийных списков отменяется. То есть депутаты будут избираться только по одномандатным округам — так, как и выбирались депутаты Саратовской городской Думы в 1996 и 2000 годах. Но при этом порог явки не восстановили (на выборы должно было прийти не менее 25% от числа зарегистрированных избирателей; эта норма была отменена на выборах в городскую Думу 2006 года). Для чего, с твоей точки зрения, было принято это решение, к чему оно может привести на практике?

— Не рискну делать безапелляционные утверждения о причинах этого — в силу ряда причин, о которых мы с тобой говорили, я в последнее время меньше внимания уделяю саратовским выборам. Однако практика показывает, что изменения, которые вносятся в правила ведения предвыборной кампании незадолго до выборов, как правило, делаются в интересах «партии власти». Выборы в Саратовскую городскую Думу VI-го созыва не за горами — в единый день голосования в сентябре 2021 года. Сейчас в саратовской гордуме 20 депутатов избирается по одномандатным округам и ещё 21 депутат — по партийным спискам. Из этого можно сделать вот какие выводы.

Видимо, в Саратове прикинули, что оппозиция разного калибра сможет достаточно хорошо контролировать ход выборов на участках (даже с учётом трёхдневного голосования избирателей). 

Сергей Тараканов: «Когда в правила ведения предвыборной игры незадолго до выборов вносятся изменения, несложно понять, в чьих интересах это делается» (фото: личный архив С.В. Тараканова)

К тому же активность наблюдателей может серьёзно вырасти и быть дополнительно простимулирована тем, что одновременно с выборами в гордуму пройдут выборы в Государственную Думу. А это значит, что наблюдатели будут усилены за счёт партий, в том числе, представляющих парламентскую оппозицию. Усилены потому, что Саратовская область на прошлых выборах показала неприлично аномальные результаты, встав по итогам голосования в один ряд с такими территориями, как Чечня, Дагестан, Башкирия.  

— Тут стоит напомнить читателям, что в сентябре 2016 года на выборах депутатов Госдумы «Единая Россия» получила один и тот же  результат в 62,2% отданных за неё голосов на каждом из более чем 100 избирательных участках области…

— Совершенно верно. Поэтому, как мне видится, архитекторы выборов в Саратовскую городскую Думу 2021 года просчитали, что с учётом всех этих наслоений из числа депутатов, которые избираются по партийным спискам, в гордуму может пройти весьма изрядное количество представителей вовсе не «Единой России». А зачем им нужно большое количество списочных оппозиционеров? Скорее всего, по этой причине и было принято решение отрезать всю списочную, партийную часть тех депутатов, кто с 2006 года избирался по спискам партий. 

Я, кстати, не думаю, что число таких списочников-оппозиционеров в той же саратовской гордуме могло быть очень большим (4-5 человек — вряд ли больше). Но, видимо, архитекторам саратовских выборов по какой-то причине крайне дороги и эти депутатские мандаты. И они уверены, что в одномандатных округах с помощью известных приёмов будет проще провести в гордуму нужных кандидатов. При этом количество одномандатных округов в Саратове, судя по всему, будет увеличено с нынешних 20 до 35.

— Сергей, а как усиленный контроль со стороны наблюдателей может повлиять на ход и итоги голосования, поясни.

— Ну, смотри: если хотя бы часть из зарегистрированных сегодня в России 16 партий сможет выставить своих наблюдателей на значительном числе избирательных участков, что произойдёт? На участках будет самое настоящее столпотворение. Членам участковых избирательных комиссий (УИКов) будет обеспечено повышенное внимание. Заниматься «корректировками» результатов голосования члены избирательных комиссий просто не станут. Они отрапортуют кураторам, что сделали всё возможное, но реально делать ничего не будут — кому охота получить реальную судимость? Поэтому выборы могут быть очень интересными.

— Саратовскую областную Думу последние месяцы постоянно штормит: как орган представительной власти региона она, можно сказать, рассыпается на глазах. Постоянные происходят занимательные флэш-мобы представителей КПРФ (особенно активен YouTube-блогер, заместитель руководителя фракции КПРФ Николай Бондаренко). Некоторые саратовские аналитики, особенно, близкие к региональной власти и фракции «Единая Россия», считают, что именно коммунисты дестабилизировали работу областной Думы. А как ты считаешь — что, на самом деле, стало причиной явного дисбаланса в работе этого регионального органа власти?

— Не является секретом то обстоятельство, что Коля Бондаренко является учредителем ООО «Управляющая компания „Красная“». Люди, неплохо разбирающиеся в проблематике жилищно-коммунального комплекса города Саратова, которым у меня нет оснований не доверять, рассказывали, что опыт работы УК «Красная» не является тем опытом, который есть смысл тиражировать как передовой и прогрессивный.

Бывая во многих регионах, я периодически там встречаю людей, которые регулярно смотрят в YouTube видеоролики Николая Бондаренко и восхищаются им. В YouTube у канала Николая Бондаренко, который называется «Дневник депутата», более 1 млн. 100 тысяч подписчиков, это очень много. Депутат Законодательного Собрания Ростовской области Андрей Кутырёв, член фракции КПРФ,  привозил Николай Бондаренко на выборы в городскую думу Новочеркасска, которые проходили в сентябре 2020 года. Привозил его в качестве свадебного генерала, как своего рода Навального от КПРФ, который, как предполагалось, должен был помочь зажечь сердца людей, неравнодушных к возможности устраивать, как ты говоришь, флэш-мобы в каких-нибудь представительных органах власти. А ещё Бондаренко тогда же и в том же качестве возили в Ульяновск. 

Это — с одной стороны. 

С другой стороны, вряд ли фракция КПРФ, состоящая из пяти человек, может дестабилизировать работу такого уважаемого органа, как Саратовская областная Дума. В конце концов, в облдуме есть регламентная группа, наверняка должно быть что-то типа комиссии по этике. Если кто-то (даже если этот человек является депутатом) мешает работе областной думы, неужели это невозможно прекратить? При необходимости — лишить Бондаренко и его коллег по фракции слова, проследить, чтобы регламент заседаний облдумы соблюдался чётко и неукоснительно. Бондаренко так и не определился, кем он работает — депутатом или блогером? Не верю, что нет возможности помочь ему в этом непростом выборе. И помочь настолько деятельно, чтобы он забыл, на какую кнопку смартфона надо нажимать при осуществлении видеозаписи. 

Если не работают официальные правила, всегда можно найти обходной вариант для того, чтобы кого надо призвать к порядку. В конце концов, если сами не можете придумать, что делать, ознакомьтесь с мировым опытом борьбы в парламентах с особо буйными депутатами. 

Более того, даже поверхностное ознакомление с официальными результатами выборов депутатов Саратовской областной Думы VI-го созыва, которые состоялись в сентябре 2017 года, показывают очень занимательные вещи. 

— Когда ты начинаешь анализировать итоги выборов, часто могут вскрыться жуткие вещи… 

— Я бы сказал любопытные. Сам смотри: из пяти членов КПРФ, которые сегодня заседают в саратовской облдуме, двое (Александр Анидалов и Николай Бондаренко) были выбраны в одномандатных избирательных округах. И если мы посмотрим итоги выборов в Ленинском одномандатном избирательном округе № 6 и в Октябрьском одномандатном избирательном округе № 4, нашему удивлению и в самом деле не будет предела! 

Вряд ли в округах, где победили депутаты от КПРФ, имела место реальная предвыборная конкуренция. С моей точки зрения, по результатам выборов мы видим классический «договорняк» между саратовскими коммунистами и единороссами. И теперь те, кто посеял ветер, можно сказать, пожинают бурю в виде той самой «дестабилизации работы облдумы», о которой ты упомянул. 

Поэтому, как говорится, «не надо ля-ля!». Сказки про дестабилизацию облдумы от депутатов-коммунистов — это хорошая отмаза, отвлекающий манёвр. Значит, кого-то клоунада коммунистов в облдуме очень даже устраивает. 

— Есть такое понятие: «политическая и управленческая элита». И это определение — не фигура речи. Кто, на твой взгляд, сегодня реально управляет Саратовской областью (разумеется, если не брать в расчёт фигуру Вячеслава Володина)? Кто эти люди и есть ли, с твоей точки зрения, сегодня в Саратовской области альтернативные Володину центры власти и фигуры, которые могут принимать решения регионального масштаба?

— Альтернативных центров нет. Могут ли такие центры появиться в будущем — да, почему бы и нет? Но пока Володин в добром здравии и находится на высоких государственных должностях, альтернативные центры власти в Саратовской области не появятся. 

— Ряд саратовских наблюдателей считает, что сегодня в Саратовской области мы имеем дело с очевидным управленческим кризисом: губернатор Радаев от повседневного управления регионом фактически самоустранился, дефицит кадров — налицо, где взять новых чиновников — неизвестно. Как бы ты в целом оценил ситуацию с системой управления в Саратовской области? Это — начало окончательно краха (с возможным разделом области на ряд территорий и присоединением их к соседним областям) или всё-таки мы стоим на пороге нового этапа в истории региона?

— Разделение территории Саратовской области я расцениваю как откровенную фантастику. Ты даже не представляешь себе, какой это будет прецедент в рамках Российской Федерации, какой это может дать толчок совершенно непредсказуемым проявлениям сепаратизма в рамках России! Это всё равно, что в рамках всей Европы начать возврат территорий, которые когда-то, до Ялты и Потсдама, принадлежали совершенно другим государствам. Не говоря о том, что такой территориальный передел в рамках РФ будет откровенно антиконституционным деянием. 

И потом, я тебя уверяю, есть регионы в России, где дела идут похуже, чем в Саратовской области. Это, конечно, слабое утешение, но такие объекты в Российской Федерации есть. 

Сергей Тараканов: «Раздел территории Саратовской области между соседними регионами я считаю откровенно фантастичным вариантом» (фото: личный архив С.В. Тараканова)

— Почему ты говоришь «объекты», а не субъекты?

— Ну, видишь ли… Что такое «субъект федерации»? Так в России любят называть административно-территориальные единицы нашего государства, верно? Но, извините, господа хорошие, субъект имеет массу прав: на самостоятельные, в рамках общего государства, действия по решению массы вопросов, право самостоятельно распоряжаться собственным бюджетом и так далее. А современные российские субъекты федерации, по сути, являются объектами, которые по всем, даже мало-мальски пустяковым вопросам, подвергаются внешнему воздействию.

Происходит это из-за особенности бюджетной политики в нашей стране. В частности, потому, что два самых «вкусных» налога (налог на добавленную стоимость и налог на добычу полезных ископаемых) целиком уходят в федеральный бюджет. Раньше, во времена президента Ельцина, часть этих налогов оставляли регионам, теперь — нет. Теперь регионы РФ, перечислив в бюджет федерации НДС и НДПИ, потом клянчат в федеральном бюджете часть этих денег. В значительной части по этой причине у подавляющего большинства регионов не хватает средств для исполнения своих полномочий. 

— Сергей, ты хорошо знаешь политическую и деловую элиту Саратовской области. Сегодня в регионе опять поползли слухи о возможности скорого (зимой-весной 2021 года) ухода Валерия Радаева с поста губернатора Саратовской области. Справедливости ради надо заметить, что слухи эти возобновляются постоянно, но фактом является то, что Радаев, к счастью, не будет вечно возглавлять регион. С твоей точки зрения, есть ли сегодня в Саратовской области фигуры, которые смогут стать эффективными руководителями региона или же ситуация в области настолько запущена, что исправить её сможет только губернатор-варяг?

— Кто бы ни был этот новый губернатор, в нынешней политической конфигурации он однозначно будет человеком Вячеслава Володина. Но я бы хотел задать вот какой вопрос: а есть ли в России регион, в котором к власти приходит новый губернатор (местный или со стороны — неважно), и ситуация враз начинает исправляться к лучшему? Нет таких регионов. А раз мы говорим о конкретном положении дел здесь и сейчас, ситуация в Саратовской области какой была, таковой она и останется в течение нескольких обозримых лет. Пока лично я просвета не вижу.

— Хорошенькие дела! Давно не приходилось слышать такого мрачного прогноза… 

— Ладно, давай зайдём с другой стороны. Саратовской области не хватает собственных денег, потому что постоянно уменьшается налогооблагаемая база. Почему она уменьшается? Правильно, потому что сокращается сфера реального производства — с той же торговли много налогов не соберёшь. Но это проблема всей России. К сожалению, до сих пор политика Банка России такова, что развивать новые производства — дело, мягко говоря, невыгодное, нерентабельное. Но, думаю, ситуация всё равно будет меняться. Медленно, не так быстро, как хотелось бы, но будет меняться в позитивную сторону. Важно понимать, чего вы хотите. Если усилия сосредоточены только на борьбе против чего-то или кого-то, хорошего результата точно не жди.

Приведу совершенно понятный пример. На излёте второго губернаторского срока Дмитрия Аяцкова кто только и как только не поносил! Пришёл Павел Ипатов, стало жить лучше? Нет, очень скоро ситуация повторилась и с ним — кто только и как только его не критиковал. Вместо Ипатова на губернаторство заступил Валерий Радаев — стало жить лучше? Нет. И вновь ситуация повторяется: вот, дескать, уберём Радаева, и вздохнём свободнее. Вздохнём ли? 

— Ты считаешь, что ситуация необратима? 

— Нет, почему же? Бывает так, что к избирателям идёт кандидат, у которого в запасе только отрицательный, обличительный запас аргументов. Такого кандидата могут и поддержать, он вполне может и победить, но что он может дать тем, кто сделал на него ставку?

А есть и другой принцип: это когда у кандидата получается достучаться до избирателей. И тогда люди говорят не только о том, что им не нравится, но и о том, что им хотелось бы видеть в окружающей их жизни. Более того, люди начинают включаться в созидательный процесс и предлагать массу самых разнообразных, подчас крайне изобретательных путей достижения желаемого.

Применительно к политтехнологиям, с чего мы и начали наш разговор, это выглядит достаточно наглядно. В этом смысле политтехнологии — это, если хотите, один из способов реформирования и преобразования окружающей нас действительности. Вот почему  политтехнолог — профессия на самом деле вполне себе нормальная и очень добрая... 

Вопросы задавал Игорь ОСОВИН 

Сергей Тараканов: «Политтехнолог — профессия вполне нормальная и очень добрая!» (фото: личный архив С.В. Тараканова)