Террор, как дипломатия

«Пренебрежение стабильностью Ливии повлечет за собой обрушение мира в мире, через нестабильность в Средиземном море. В случае, если наша власть в Ливии должна будет прекратиться, миллионы африканцев хлынут нелегально в Италию, во Францию…» «Европа станет черной в самое небольшое время. Это наша сила блокирует нелегальную иммиграцию. Это благодаря нам царит стабильность в Средиземном море, во всю длину 2 000 километров вдоль ливийских берегов. Мы предотвращаем иммиграцию, сдерживаем развитие и продвижение Аль Каиды, за исключением тех, кто уже проник (в Европу) до настоящего времени. Таким образом, если стабильность в Ливии будет нарушена, это немедленно будет иметь плохие последствия для Европы и для Средиземноморья. Все будут в опасности!»

Муаммар Каддафи

Всякий раз, когда где-то случается жестокий террористический акт, я все время вспоминаю трагический случай, который произошел в июле 1914 года в городе Сараево. Если кто забыл, то в тот раз террористы (сегодня некоторые исследователи считают, что стреляли подготовленные снайперы, а не больной чахоткой и вооруженный «игрушечным пистолетом» Гавриила Принцип) застрелили наследника Австро-Венгерского престола Франца Фердинанда. Этот случай стал casus belli, началась Первая мировая война.

С тех пор, как, впрочем и раньше, террористический акт, обычно, становился поводом к войне. Примеров настолько много, что их перечисление здесь займет слишком много места. Самый свежий по времени — атака на башни-близнецы в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Кстати, тогда уже говорили, что после этой атаки мир уже никогда не будет прежним.

Организаторы теракта — люди просвещенные и циничные, например, дату 11 сентября 2001 года они выбрали, как фактическую дату начала нового тысячелетия. А вот в Париже выбрали дату пятница 13-го. Согласно традиции, распространенной в Западной Европе, США, а в последнее время и в других регионах, в этот день следует быть особенно готовым к неприятностям и остерегаться неудач.

После чудовищных терактов власть начинает искать и находит «нужных преступников». А США таким извергом был назначен Усама бен Ладен, а поскольку он менял страны своего пребывания, как перчатки, Америка объявила войну Ираку и Афганистану. Короче, террористы будут найдены и убиты. Чем больше их будет найдено и убито, тем лучше.

Но обращаясь к случаю во Франции, сразу сталкиваешься с целым рядом противоречий, которые в рамках традиционной (антитеррористической) логики сразу и не объяснишь.

Выше мы уже отмечали, что во Франции -- самая многочисленная и сильная мусульманская диаспора. В самой стране ( том числе и в Париже) проживает уже в качестве полноправных граждан несколько миллионов выходцев из Азии и Африки. Франция — мультикультурной страна, где межнациональный и межконфессиональный мир расцениваются, как важное завоевание демократии. Кстати, духовные лидеры мусульман Франции чуть ли не в тот же день резко осудили террористический акт в Париже.

Атаки в Париже вполне могли преследовать цель не только запугать граждан, но и положить начало межконфессиональным столкновениям, подорвать межнациональный мир. Кому-то очень хочется поджечь фитиль под пороховой бочкой, в которую все больше превращается Западная Европа. Этот процесс усилил и небывалый поток беженцев, которых я назвал переселенцами. Разве не было очевидным, что вместе с этим потоком в Европу будут проникать хорошо подготовленные и обученные террористы? Сегодня атаки на Париж могут повториться в любой европейской столице и если стрелять и взрывать будут от Мадрида до Брюсселя — мало не покажется.

Те, кто вдохновлял террористов неизбежно провоцировали не только «подрыв Европы». Они, по сути дела, вынудили Францию активизировать деятельность своих военных на Ближнем Востоке. Нужно ли было, например, такой организации, как ИГ вызывать на себя дополнительный удар со стороны Парижа? То есть у нас и так врагов хватает, давайте добавим себе еще одного, а то он нас бомбил, но не сильно, пусть же теперь обрушить на нас всю свою мощь.

Однако на фоне всех этих явлений стремление сломить двух ведущих лидеров Еврозоны выглядит наиболее опасным. Наблюдатели расценивают террористические атаки не как безумие боевиков, стремящихся запугать ту или иную страну, а как воздействие неких сил, которые хотят начать и завершить очередной передел мира. Например, известно, что Германия и Франция больше всех противятся вступлению в так называемый Трансатлантический торговый союз, в котором ведущую роль станут играть США и расположенные на их территории транснациональные корпорации.

Сегодня уже многие подзабыли о гибели в марте 2015 года пассажирского самолета Airbus A320 авиакомпании Germanwings, который разбился в департаменте Альпы Верхнего Прованса, что на юге Франции. В результате этой катастрофы погибло 149 человек, включая экипаж и граждан из 18 стран. Следствие поспешили замять, свалив все на странности в поведении пилота Андреаса Любица, который незадолго до падения закрылся в кабине пилотов и направил лайнер на склон гор, тем самым совершив преднамеренное крушение самолета.

Эту акция не признали террористической, ведь Андреас Любиц не был выходцем из Азии и не походил на традиционного террориста, вооруженного автоматом «калашникова» и с поясом шахида на груди.

Именно в результате этой авиакатастрофы был впервые с момента ее существования подорван авторитет авиакомпании Germanwings, которая до этого случая считалась самой надежной в мире. А в целом, данная трагедия была явно направлена против Германии.

Еще раньше в Испании были совершены дерзкие террористические акты в Мадриде в 2004 году. В результате серии мощных взрывов погибли 193 человека. Количество раненых - более 1400. Только на станции Аточа было более 40 погибших, более 250 раненых, 25 из них - в тяжелом состоянии. Что интересно, незадолго до терактов в Мадриде, Испания приняла решение о выводе своих военных из Ирака...

В октябре 2015 года в Анкаре прогремели два взрыва, погибли 36 человек, 126 получили ранения. Теракт произошел в районе железнодорожного вокзала под эстакадой, где проходили участники организованного профсоюзами митинга "Труд, мир, демократия". При этом один из двух взрывов был совершен террористом-смертником.

А как можно расценивать трагическую гибель А 321 российской компании «Когалымавиа», в результате которой погибло 224 человека?

Как не верти, а все это звенья одной дьявольской цепи. Даже беглый взгляд показывает, что теракты последнего времени происходили, примерно, по одному и тому же сценарию. Стреляют и подрывают боевики-смертники. Как правило, никого из них не удается захватить в живых. На месте они оставляют части своих разорванных тел или трупы и паспорта. Полиция стремиться как можно быстрее убить террористов.

Сами теракты не имеют строгого логического объяснения, кроме уже однажды созданной матрицы: это международный террористический заговор, за которым стоит Аль Каида и ИГ. Им все равно кого взрывать, лишь бы запугать и деморализовать цивилизованный мир.

И никому нет дела, что для «назначенных террористов» их акции не только бесцельны, но и опасны, прежде всего, для их же самих. Получается, что та же Аль Кида и тот же ИГ только и мечтают, чтобы их поскорее разгромили, мобилизуя против себя весь мир. Надо заметить, что их, конечно, громят, но они, как легендарная гидра, на месте одной отрубленной головы немедленно отращивают новую.

На самом деле ясно же уже сегодня, что эти теракты стали инструментом большой политики. Согласимся, что сами террористы не способны играть в большую политику. Это не их профиль. Что очень важно: стоит какому-либо государство заявить о своей самостоятельной позиции, как через некоторое время против этого государства совершается теракт. Сегодня в мире (не считая США) продолжают играть свою игру, как минимум Россия, Германия, Франция, Турция. За последнее время эти страны стали основными жертвами терактов...

Традиционная дипломатия ушла в прошлое. Сегодня на место дипломатии пришел террор, как дипломатия, взрывы, как средство убеждения, авиакатастрофы, как средство принуждения. Большая игра продолжается. Только одной страшной тенденцией стало больше: человеческая жизнь ценится все меньше, становясь разменной монетой в «террористической дипломатии» или в дипломатии террора.