Чиновник должен отвечать за экстремизм

Дело это, конечно, сложное, поскольку у нас такое понятие, как персональная ответственность давно стало анахронизмом и вышло из употребление. Чтобы не произошло, какая бы катастрофа не случилась, никого из официальных должностных лиц к ответу не призывают и уж тем более не сажают.

К примеру, разбился самолет, погибло много людей, но никого за это не посадят и, как часто бывает, спишут вину на "человеческий фактор". Это очень удобно, поскольку лица, отвечающие за этот фактор, давно уже не с нами и возразить ничего не могут.

Только за последнее время смертельных случаев было не счесть. К примеру, гибель детей на озере в Карелии, гибель людей от "Боярышника" в Иркутске, гибель ТУ-154 над Черным морем - на  самом деле трагических случаев столько, что места не хватит, чтобы их перечислить. И что? Где посадки?

Ситуация развивается по давно заведенному сценарию: два-три дня (самое большее - неделю) СМИ рассказывают об ужасном происшествии, повлекшем за собой многочисленные человеческие жертвы. Компетентные органы начинают работать, в прессе появляются некоторые обстоятельства трагических случаев, диванный электорат выдвигает одну версию фантастичней другой, но вскоре все, как по команде замирает.

Событие, исчезнувшее из ленты новостей, очень быстро забывается. особенно. когда ему на смену приходит известие об очередной трагедии. Идут месяцы, иногда годы. Кого теперь будет интересовать маленькое сообщение о том, что за гибель десятка и более людей наказание, как правило - условно-досрочное понес какой-то стрелочник (лодочник, фельдшер, механик, постовой - нужное подчеркнуть). И ни одного имени высокопоставленного чиновника, которого уволили с работы или хотя бы объявили выговор, лишив премии.

Но бог бы с ними с этими чиновниками. Тяжесть наказания для них зависит от  расположения к ним вышестоящего начальства. Чем оно лучше, тем наказание ниже, а чаще всего все обходится без какого-либо наказания.

А вот, что делать с теми, кто всячески норовит выступить с не до конца продуманными заявлениями, которые, если тщательно присмотреться носят откровенно экстремистский характер? Хотите примеров? Их есть у нас.

Сравнительно недавно Минтруд в лице своего министра г-на Топилина  выступил с заявлением о введении штрафа против тунеядцев. Да не какого-нибудь копеечного, а сразу на 20 тыс. рублей, что в более чем десять раз превышает нынешний размер пособия по безработице. И где сейчас тот самый г-н Топилин? Ниче так себе, работает, чувствует себя хорошо.

Или, скажем, из самого свежего, что взорвало социальные сети, заявление заместителя министра юстиции Михаила Гальперина о том, что у граждан надо бы начать отнимать единственное жилье за долги. А уж Минздрав так тот и вовсе постарался, предлагая работодателю увеличивать рабочий день для курящих и это не говоря уже о "сыроватом" предложении запретить продавать табачные изделия гражданам, родившимся после 2014-2015 гг.

Конечно же, эти заявления чиновников нельзя назвать экстремистскими или ведущими к разжиганию социальной ненависти и вражды. Вы спросите, почему? Потому, что при ближайшем рассмотрении такие заявления направлены на улучшение положения одних групп населения за счет других, а также на святое - экономию бюджетных средств.

Вот, например, г-н Топилин, призывая штрафовать тунеядцев на 20 тыс. рублей,  полагал, что таким образом можно будет компенсировать затраты бюджета на медуслуги для тех, кто в трудоспособном возрасте работает, но остается "в тени". И никто даже не посмеялся. Восприняли всерьез. Хотя при ближайшем рассмотрении стоит поинтересоваться, а известно ли Топилину о том, какова стоимость и каково качество этих самых медуслуг, которые оказываются за счет бюджета? И никто даже и не предположил, как это скажется на социальном здоровье граждан.

А вот замминистра юстиции (т.е. ведомства справедливости) обеспокоен бедственным положением в котором в России оказались кредиторы, различного рода банки, микрокредитные организации и прочие ростовщики. Это очень странно, когда министерство юстиции обеспокоено проблемами кредиторов. Как нам кажется, это не его епархия. Этому министерству надо попытаться решить вопрос о том, что надо делать в России с так называемым индексом Джини,  который уже приобрел опасную конфигурацию, когда 1% населения Родины уже владеет около 80% национального богатства.

Вот что сегодня должно беспокоить Минюст, а не проблемы возврата гражданами долгов банкам и прочим ростовщикам. Но индекс Джини, который свидетельствует об угрозе социального взрыва не интересует Минюст.

Между тем само заявление чиновника вносит в общество напряженность, накаляет и без того накаленную социальную обстановку в стране. Надо полагать, что эта информация в большинстве СМИ будет подана с акцентом на то, что завтра у россиян могут отнять последнюю однушку в хрущевке. Все пояснения замминистра о том, что если и заберут, то не все, никто до конца слушать не будет. Такие заявления чреваты паникой, ростом социального недовольства. Но, еще раз подчеркнем, если за подобного рода призывы и разжигание, какого-нибудь гражданина уже бы этапировали в Сибирь, то замминистра никакой ответственности за рост социальной напряженности не понесет и его шеф г-н Коновалов его, скорей всего, даже и не поругает.

Общество следует оградить от чиновничьего экстремизма. Чиновники не должны делать такого рода заявления, просто потому, что в отличие от обычного бунтаря, которого вряд ли услышать массы, даже если он выйдет на Красную площадь, министра или его зама слышит вся страна.

Я не понимаю, для чего они все это делают? Зачем они пугают граждан разного рода страшилками, типа штрафа против тунеядцев или отъемом последнего жилья?  Может быть, они действуют по принципу чем хуже тем лучше?  Ведь не зря же публицисты отмечают, что нынешнее правительство строит свою политику таким образом, чтобы всячески подтолкнуть граждан на протест, сделать условия их жизни невыносимыми. В таком случае, если вдруг начнется этот протест, кто ответит  за его разжигание?

Таких министров и их замов надо незамедлительно увольнять, а еще лучше начать против них проверку на предмет разжигания и призывов. Саму практику "пробных шаров", когда какой-нибудь недалекий министр или его зам начинают вбрасывать в общество, чтобы наблюдать, как себя это общество поведет, необходимо срочно прекратить. Ибо потом выясняется, что министра не так поняли, что он не то хотел сказать, что его не выслушали до конца.

Если тебя не поняли - не выходи к СМИ. Сначала сделай все необходимое, чтобы тебя поняли, а уже потом - говори. Вообще им надо запретить практику "пробных шаров", которые больше похожи на вивисекцию. При этом уже в третий раз подчеркиваю, это не считается разжиганием и призывами. Не стоит выходить на публику с сырыми и непродуманными идеями, тем более с идеями, которые могут повлиять на и без того депрессивное настроение населения.

А нашим замечательным депутатам Госдумы следует начать разработку поправок в закон, карающий за призывы и разжигание. Уже назрела необходимость введения в практику такого понятия, как чиновничий экстремизм. Выступил с необдуманным заявлением, возбудил общество, накалил, разжег - призвать к ответу. Может быть, тогда они не станут рваться к микрофону, чтобы "осчастливить" граждан очередным заявлением об отъеме последней однушки в хрущевке или о штрафе против тунеядцев, который в десять и более раз превышает пособие по безработице.

А пока в угаре призывов и разжигания разного рода чиновники продолжают забавляться. Вот призывы Гальперина уже  названы Уполномоченный по правам человека в России Татьяной Москальковой несвоевременным в «сегодняшних экономических условиях».