Град обреченных. Что ждет Саратов через три года Часть III

Уже став главой администрации Саратовской области, Дмитрий Аяцков никак не хотел отпускать от себя город. Уверен, что была бы возможность, он бы с легкостью совместил должности главы администрации города и области. Но, увы, проклятый закон требовал отделения овнов от козлищ.

В одном лишь был твердо убежден Дмитрий Федорович: нельзя допускать на должность главы городской администрации ЛИЧНОСТЬ. Это ему подсказывал его же собственный опыт. Умный Аяцков пересидел и Головачева, и Белых, и Маликова. Теперь настало его время решать, кто будет править orbi, а кто urbi. Повторим, Аяцков твердо усвоил одно простое правило современной российской политики: в ареале не должно быть два и более вожака, в регионе не должно быть два и более центра власти, на одной территории не могут жить два и более хозяина. Выжить (и жить!) должен только один — единственный в своем роде альфа-самец, доминант. Все остальные должны подобострастно взирать на его малиновые штаны, безропотно прицеплять под носом цак и при всяком появлении Господина ПЖ приседать, разводя в стороны руки и произнося благодарственно-приветственное «ку».

И вот на горизонте появился третий всадник. Конь же под ним был бледный. В истории Саратова продолжилась череда назначенцев: Ельцин назначил Китова, Белых назначил Маликова, Аяцков назначил Аксененко. Для витиеватости стиля можно было глагол «назначил» заменить глаголом «породил», но суть от этого нисколько бы не изменилась.

Возвращаясь к эпохе Аксененко, мы меньше всего хотели бы говорить о том, как нечист был на руку Юрий Николаевич. Всем известно, чем закончилась эта нечистота. Бывший глава администрации, мэр города Саратова Аксененко Ю. Н. отсидел положенный срок и ушел с общественной поляны, надо полагать, навсегда.

Мы намерены рассказать об этой эпохе именно в русле обреченности, пытаясь определить, чем мы провинились, за что Всевышний карает нас уже которое десятилетие подряд. При этом очень хочется выйти за пределы этой обреченности или хотя бы понять, почему мы оказались в этом заколдованном круге, как нам из него вырваться и возможно ли вообще такое.

Говоря о двух прежних мэрах, мы с вами уже увидели, что назначавшим их Ельцину (Китов) и Белых (Маликов) было глубоко наплевать на интересы города и его жителей. Они руководствовались сиюминутными соображениями, политической целесообразностью. Ельцину нужны были свои люди в крупнейших городах РФ для того, чтобы остановить прокоммунистическую оппозицию, Белых нужна была фигура, способная изолировать от власти его врага — Дмитрия Аяцкова. А город и горожане... Об этом правители если и задумывались, то в самую последнюю очередь.

К сожалению, Аяцков в этом ряду не был исключением, если не считать одного нюанса. Дмитрий Федорович считал себя (да и сегодня считает) великим знатоком урбанистики. Вероятно, решая вопрос о назначении на пост мэра Саратова Юрия Аксененко, он полагал, что будет учить Юрия Николаевича основам урбанистической культуры, азам управления почти миллионным городом, будет делиться своим опытом. Что ни говори, а на городском хозяйстве в должности первого вице-мэра Дмитрий Федорович просидел почти четыре года.

Почти все то время, что Аяцков провел в кресле губернатора Саратовской области, он учил Аксененко. И все это время Аксененко делал вид, что он учится.

Назначая на пост Аксененко, Аяцков не задумывался, что он обрекает Саратов на некомпетентное руководство, на руководство, больное хронической, местами неизлечимой, клептоманией. Он понял это тогда, когда во всеуслышание назвал членов команды Аксененко «трехрублевыми жуликами». Но было уже поздно.

Однако, как и всякий первоклашка, в начале обучения Юрий Николаевич был послушным и дисциплинированным. В благодарность за свое назначение он был готов служить патрону верой и правдой. Даже когда в Саратове прошли первые выборы в городскую Думу, Аксененко терпеливо ждал, когда шеф явится в городское собрание и в торжественной обстановке наконец предложит кандидатуру своего клиента на должность главы администрации. Безусловно, доверяя всенародно избранному (авторитет Аяцкова в 1996 году зашкаливал), вновь испеченные депутаты охотно избрали Аксененко мэром. Запомните, официально это случилось в самом конце 1996 года.

С того момента в течение почти десяти лет Аксененко будет вести этот город к пропасти, обрекая его на бесчисленные страдания, поражения и унижения.

Юрий Николаевич оказался никудышным учеником, а если быть более конкретным, то самым заурядным двоечником. Но если в обычной школе ученика за нерадивость наказывают низкими оценками и вызывают родителей, то как мог наказать Аяцков своего выдвиженца? Снять с должности? Этим он Аксененко только грозил. Но после выборов (особенно после выборов в декабре 2000 года, когда весь депутатский корпус гордумы формировался по списку Аксененко) просто так выгнать нерадивого мэра было уже невозможно. Юрий Николаевич вкусил все прелести неограниченной власти и кресло главы администрации покидать не хотел.

Тогда Дмитрий Федорович решил наказать двоечника рублем. Саратов стали урезать в финансировании. Сегодняшние урезания могут показаться детскими забавами в сравнении с теми, которые практиковались в годы, когда Дмитрий Федорович гневался на двоечника Аксененко. Так, например, в начале 2000-х годов город мог только мечтать о бюджете в 5 млрд рублей!

А зачем давать больше, считали в области, если в команде мэра сидят «трехрублевые жулики»? Им сколько ни давай — все равно разворуют. Такая политика продолжалась в течение всего периода противостояния Аяцкова-Аксененко, т.е. приблизительно 5-7 лет!

Наказывая Аксененко рублем, губернатор карал не мэра, а город. Постоянное недофинансирование донора регионального бюджета обрекало его на застой и запустение. Жилье перестало ремонтироваться, дороги тоже. Инфраструктура приходила в упадок. Страшная авария на Водоканале, произошедшая уже после Аяцкова-Аксененко, закладывалась еще в годы, когда у власти стоял этот дуумвират. Водоканал, муниципальный транспорт, муниципальное образование и здравоохранение, коммуникации — ну буквально все приходило в упадок. В город вражды и хронической нехватки бюджетных ресурсов отказывался ехать инвестор. В то время как в других городах РФ именно в начале нулевых закладывалось инвестиционное будущее, Саратов с его разбитыми дорогами, невероятными свалками мусора прямо в центре города, непомерными долгами перед энергетиками, с его характеристикой «вокруг горы, внутри воры» просто отпугивал всякого инвестора, как высококачественный репеллент типа «Раптор» отпугивает насекомых.

Город и область покидали один донор за другим. Ушла Приволжская железная дорога, сократил свое присутствие «Лукойл», за пределы региона вывела свои активы табачная фабрика («БАТ-СТФ»), и таких примеров не счесть!

Когда в регион пришел Ипатов, он ведь не случайно провозгласил в числе своих приоритетов привлечение инвестора, ибо там, где должен был быть инвестор, была пустыня. Другое дело, как привлекал инвестора Ипатов, но место сие пустовало, что и поразило «лучшего менеджера всех времен и народов» больше всего.

Аяцков был гораздо сильнее Аксененко и как лидер, и как руководитель. Требование увеличить финансирование города из уст Аксененко по силе децибел едва ли превышало комариный писк. Однако вместо того, чтобы установить жесткий контроль над расходованием бюджетных средств, вместо того, чтобы создавать контролируемые областью целевые программы развития Саратова, область предпочитала просто урезать финансирование своего донора.

Если бы Юрий Аксененко был бойцом, он бы, конечно, восстал против такой политики областного центра и губернатора. Но Аксененко не мог похвастаться своими бойцовскими качествами.

Между ним и губернатором был достигнут своеобразный компромисс. Аяцков терпел Аксененко потому, что тот был пластилиновым, зависимым, плохо разбирался в тонкостях урбанистики. Властной угрозы со стороны мэра Саратова Аяцков никогда не испытывал. Аксененко был не в состоянии ни создать, ни возглавить независимый и воинственный центр власти. А значит, «доктрина Аяцкова» о том, что в ареале может быть только один альфа-самец, оказалась доминирующей и в полной мере устраивала губернатора.

Свои выгоды из этих взаимоотношений извлекал и Юрий Николаевич. Пока Дмитрий Федорович находился у власти, у Аксененко была гарантия, что и он сохранит свой пост. Хроническое бюджетное малокровие позволяло Аксененко ничего не предпринимать для вывода областного центра из состояния разрухи. Нет денег — нет и мультиков!

Такие взаимоотношения неизбежно вели к обострению клептомании, но воровать можно по-разному. Одни воруют из прибыли, другие из бюджета. В первом случае можно воровать, что-то построив, создав. Другие воруют, ничего не строя и не создавая, только направляют бюджетные потоки в нужные им русла.

Нечего и говорить, что команда Аксененко предпочитала именно этот путь обогащения. Но такой путь возможен лишь при одном условии: когда город и вся его инфраструктура приводятся в состояние глубокого упадка. Град обреченный очень быстро превращается в град обреченных.

Девять лет, в течение которых Юрий Николаевич и его присные удавьими глазами мозолили этот город, по сути, вылились в кражу будущего. У этого города просто украли будущее. Началась эта кража с приватизации детских садов. Зачем нам детские сады, если этот город обречен на вымирание? Типичный образ мышления кочевников-мародеров. Зачем нам инвестор, ведь с ним надо будет делиться, т.е. вкладывать какую-то часть бюджетных средств в инвестиционные проекты? А раз нет инвестора, то зачем нам благоустраивать этот город, строить дороги, ремонтировать жилье, обновлять инфраструктурные объекты?

Такое отношение к городу вело и будет вести к колоссальной озлобленности, недоверию со стороны населения. В граде обреченных власть и население живут по разные стороны баррикад. Самое же поразительное заключается в том, что и те, и другие даже не задумываются над тем, что сами становятся обреченными.

Что же будет дальше, что ждет нас при нынешней власти города? Что она представляет собой, извлекла ли она уроки из прошлого? Сумеем ли мы преодолеть проклятие, нависшее над нами, или нас в конечном итоге ждет участь Атлантиды, а то и Содома и Гоморры? Читайте в продолжении очерка.

Продолжение следует.