Погонял и хватит

Что нам делать с неэффективными собственниками

С тех давних пор, когда в России проходила массовая приватизация, много воды утекло в древней Волге. Особенности той приватизации давно забыты. Поколение, которое было обмануто в ходе разгосударствления имущества частично вымерло, частично смирилось с тем, что в ходе приватизации на свет божий вылупились “новые собственники”.

Никто сегодня даже и не задумывается, что вместе с поколением, которое обманули в ходе дерибана народной собственности, в число обманутых попали их дети и внуки. Этим ничего не досталось, даже воспоминаний о том, как это делалось. 

Что же, постараемся напомнить, как получилось так, что большинство было обмануто, а ничтожное меньшинство сказочно обогатилось.

В июне 1992 года Верховный Совет РФ утвердил  Государственную программу приватизации, которая определяла возможные способы приватизации для предприятий в зависимости от их размера.

Крупные предприятия, как и часть средних, должны были быть обязательно преобразованы в акционерные общества открытого типа, и затем пройти через продажу акций. При этом не менее 29 % уставного капитала должны были быть проданы через публичные аукционы за приватизационные чеки, в обиходе называемые ваучерами («чековая» или «ваучерная» приватизация).

1-й вариант, согласно которому члены трудового коллектива предприятия получали 25 % уставного капитала (У)К, но не более 20 МРОТ на человека — безвозмездно как привилегированные неголосующие акции. В то же время менеджмент (руководитель и его замы, главбух, главный инженер) получали по 5 % УК, но не более 2000 МРОТ на человека по номинальной стоимости (акции выкупались). 

Хотя в 1-м варианте до 25 % уставного капитала передавалось трудовому коллективу безвозмездно, ограничение в 20 МРОТ на человека приводило к тому, что на практике эта доля падала до 10 % и ниже. Кроме того, сотрудники предприятия (и трудовой коллектив и менеджмент) как правило опасались потери контроля над предприятием, и стремились оставить контрольный пакет акций в своих руках. В связи с этим, 70-80 % предприятий выбирали 2-й вариант, оставлявший им 51 % акций, в то время как популярность 1-го и 3-го вариантов была существенно ниже (21 % и 1 % соответственно).

В этой нехитрой схеме все было замечательно за исключением того, что немалая часть акций предприятия оказывалась в распоряжении “простых работяг”.  В идеале собственником предприятия должен был стать трудовой коллектив, а не верхушка менеджмента во главе с директором, главбухом и главным инженером. 

В период, когда шла приватизация, верхушка менеджмента получила полный контроль над финансами предприятия, что позволило ей проводить манипуляции не только с “внешними акциями”, но и с акциями работяг. На предприятиях стали наблюдаться систематические задержки выплат заработной платы. Говорили, что связи разрушены, поставщики разорены, сбыта нет, нет и прибыли. Кто забыл, напомним, как бунтовали трудовые коллективы на саратовских предприятиях требуя выплаты заработной платы в начале 90-х. 

Зато чуть ли не на каждом углу возникали разного рода фонды и вывешивались объявления о покупке акций предприятия. Доведенные до отчаяния безденежьем или искусственно созданным денежным голодом, рабочие были вынуждены продавать свои акции фактически за бесценок. Таким нехитрым способом верхушка большинства предприятий Саратова и Саратовской области смогла сосредоточить в своих руках контрольный пакет акций, став полноправными и неразделенными собственниками того, что когда-то считалось общенародной собственностью.

За короткий промежуток времени единоличными собственниками стали бывшие “красные директора”, которые уже тогда  понятия не имели о том, что такое современный рыночный менеджмент. Напротив, они привыкли к тому, что все финансовые вопросы за них решало государство, особенно в том случае, если предприятие относилось к разряду оборонных. 

Примерно так, в кратком изложении, выглядел процесс, в ходе которого собственность трудового коллектива оказалась в руках верхушки менеджмента, ставшего тем самым собственником всего того, что было построено руками поколений советских людей. 

В те времена, когда разворачивалась приватизация, был брошен миф о том, что все беды предприятий в России происходят из-за того, что на них нет хозяина. Появится хозяин (“эффективный менеджер”) и предприятие заработает, станет конкурентоспособным, будет развиваться, завоевывая не только внутренний, но и внешний рынок.  Предприятия обрели “хозяев”, но увы не обрели “эффективных собственников”. 

В принципе сама идеология приватизации предполагала вывод предприятия из кризиса. Такая практика наблюдалась во всем мире. Государство отказывалось от национализированного предприятия, передавая, порой за бесценок, его частнику, который используя рыночные механизмы, привлекая инвестиции, кадры, технологии, выводил предприятие на уровень рентабельности, а затем и на уровень прибыльности.  В противном случае приватизация теряла всякий смысл.

Однако в России после приватизации процесс пошел в противоположную сторону. Большинство приватизированных предприятий так и не сумели выйти из зоны кризиса и постепенно, кто быстрее, кто чуть медленнее, стали разоряться. Сокращалась производственная база, кадры, сворачивались научные и конструкторские разработки, тихо продавались земли, помещения, оборудование. Классическим примером такого разорения является легендарный Саратовский авиастроительный завод, от которого сегодня остались “рожки да ножки”.

Опять-таки, мировая практика показывает, если собственник, получив в свое распоряжение предприятие, не справился с выводом его на прибыльный уровень, оно может быть снова национализировано. Бывают случаи, когда некоторые “собственники” сознательно проводят предприятие через такой цикл, но на загнивающем Западе эта схема наказуема. 

У нас же даже неэффективный собственник так и остается собственником, несмотря на то, что предприятие, которое он приватизировал лет 15-20 тому назад так и не стало эффективным. Этот процесс заканчивается всегда одинаково: на месте когда-то мощного советского завода или фабрики высятся руины или, напротив, поднимаются жилые многоэтажки. О САЗе мы уже упомянули, можно привести примеры завода “Серм и молот”, “Ликсара”, завод “Метизов” и еще целого ряда предприятий, которых уже нет даже на карте.

При этом не стоит забывать, что приватизация в РФ стала “священной коровой”. Попытки пересмотреть ее итоги постоянно пресекаются, а процедура  возврата предприятия государству - толком не отработана. Если завтра завода или фабрики не окажется на том месте, где они были вчера, никаких последствий для “эффективного менеджмента” не будет. Вся опасность процесса заключается в том, что он растягивается на годы. Постепенно вымываются кадры, распродается оборудование и земли, само предприятие начинает дробиться, создаются “дочки”, “внучки” и даже “правнучки”. Само предприятие переводится в режим жесткой информационной закрытости, а охранников на нем становится больше, чем рабочих.  Картину маслом завершает карманный профсоюз, который защищает интересы генерального директора, а не интересы трудового коллектива. Кстати, среди работников все больше остается пенсионеров, которых можно сократить в любое время. 

Поскольку механизма контроля над такими предприятиями и такими собственниками нет, а сам процесс носит стихийный характер, стоит ли удивляться тому, что большинство “эффективных собственников” рано или поздно приводят свои предприятия к разорению (Список разоренных предприятий по всей России).

Между тем важно понять, что такого рода “собственники” не создавали это предприятие. Оно по сути было передано им в пользование с надеждой на то, что оно будет развиваться, трудовой коллектив сохранится, производство продукции будет расти и т.д. Если собственник с этими задачами не справился, он должен вернуть предприятие тому, кому оно принадлежало до приватизации, т.е. государству.

Эта процедура должна быть законодательно оформлена и проводиться должна не по инициативе “эффективного собственника”, а по инициативе контролирующих органов, которые руководствуясь установленными законом критериями, вправе поставить вопрос о национализации предприятия. Без компенсаций. Ведь нельзя же компенсировать собственнику то, что он разорил, продал и перепродал, остановил или загубил на корню.