Все для фронта, все для победы над коронавирусом!

Перефразируя высказывание отца народов о писателях, хотелось бы сказать, что другой системы у нас для вас нет. С ней (а точнее - в ней) нам придется некоторое время жить, понимая, что жизнь будет сильно усложнена действиями безответственных и некомпетентных лиц. 

Другое дело, что такая система рано или поздно приведет существующий порядок в состояние хаоса и тогда неизбежна смена не только самой системы, но и лиц, которые займут в ней ключевые посты управления.  Но мы не будем анализировать предстоящий развал управления, который, как мы отмечали, неизбежен. Для нас гораздо важнее осмыслить те процессы, которые развиваются в настоящее время, чтобы попытаться предвидеть самые опасные и трудно предсказуемые явления.

Самое страшное уже произошло. Речь идет о том, что цена на российскую нефть не просто упала, а достигла отрицательного значения. Это значит, что ее можно продавать исключительно с доплатой, что, как вы понимаете, означает отсутствие даже той прибыли, которая была возможно при низкой, но положительной цене  на черное золото.

Общее падение цен на углеводороды на мировом рынке - это первая, но не единственная цель, которую уже достиг пресловутый экономический кризис. Падение цен - это не только показатель отсутствия доходов экспортеров. Это показатель стагнации. Поскольку Россия была встроена в мировую экономику преимущественно, как сырьевой придаток, зависимый от цен на биржевые товары, именно по ней кризис ударит больнее всего.

Что очень важно: несмотря на то, что кризис уже приобрел необратимый характер и потребовал у властей по всему миру отказа от старых методов регулирования, в России все еще пытаются действовать в рамках модели экономики, приказавшей долго жить.

Давайте попытаемся спрогнозировать развитие событий при сохранении прежней системы и прежней модели. В настоящее время два главных вектора сходятся в точке соприкосновение. Во-первых, это падение спроса и во-вторых это падение предложения. На выходе это значит, что бюджеты всех уровней не смогут пополняться даже в тех объемах, которыми они пополнялись в период низкого экономического роста, который можно было наблюдать в России до начала кризиса и пандемии коронавируса. 

Для выхода из крайне сложной ситуации здесь возможны два основных решения: во-первых, эмиссия, во-вторых, использование резервов. В первом случае это будет вести к росту инфляции, во втором, к стремительному истощению (“сдуванию”) “подушки безопасности”. Но оба способа были бы возможны при условии, если бы кризис не был сильно осложнен угрозой эпидемии коронавируса. 

Здесь возникает своеобразная дилемма, разрешить которую не так-то просто. Во-первых, можно и дальше продолжать процесс глубокой самоизоляции, которая по замыслу должна “сберечь человеческие жизни”, но неизбежно будет вести к гибели экономики. Во-вторых, можно было пренебречь карантинными мерами, начав оживлять экономику, что может привести к росту числа заболевших и, следовательно, умерших от инфекции. 

Оба варианта, как вы уже поняли, чреваты. Особенно если учесть, что они осложнены эпидемией. Но не стоит забывать и о том, что нынешняя эпидемия сильно напугала общество. Противоречивые и неполные сведения о ее  характере, реальных масштабах, угрозах и последствиях - только увеличивают панику. Тем более, что до сих пор так и не создан некий общемировой центр, который мог бы координировать усилия в глобальном масштабе. Пресловутое мировое сообщество - распалось. Каждая страна фактически пытается решить проблему в одиночку. Отсюда и разность подходов, и разность режимов, и разность методов борьбы. С другой стороны за таким поведением скрывается нечто большее, чем простая разобщенность, вызванная инфекцией, к которой, как выясняется, не были готовы не только периферийные, но и развитые страны мира. Вполне возможно, что за этими событиями может скрываться одна из сцен общего сценария - разрушить скрепы глобализма, положив начало глобальной самоизоляции, как ответ на глобальную интеграцию. Деградация экономик, рост социальной нестабильности, потеря управляемости в условиях хаоса - могут стать следствиями этого процесса. И еще непонятно, что удастся потом остановить - эпидемию или хаос.

В этих условиях следует внимательно отнестись к модели, которую мы условно назвали “фронт и тыл”. Суть ее проста, а аналогией служит большая война. Как известно, во время больших войн, тыл обеспечивал фронт, а целью была - победа над врагом. Если принимать нынешнюю эпидемию, как войну, то и в этих условиях должен быть тыл и фронт. Тыл - это те территории и регионы, где масштаб эпидемии незначителен, а фронт - это те регионы, где он достиг угрожающих масштабов. На этой основе и строится модель сопротивления. Тыл обеспечивается всем необходимым для работы на фронт, а фронт изолируется от тыла той самой “прифронтовой полосой”

Кстати, примерно так же осуществлялась борьба и с эпидемиями, которые были известны в прошлом. Выделялись основные очаги, вводился карантин, изоляция, в то время, как незараженные территории, также изолировали, но внутри них продолжалась обычная, в том числе и экономическая жизнь.

Именно возвращение жизни экономике в настоящих условиях является важнейшей задачей. Не просто освобождение предприятий от различных платежей, не предоставление кредитов под ноль процентов, не выдача субсидий, а их активная деятельность, рост предложение и стимулирование спроса. Просто потому, что при отсутствии спроса, да и просто при остановке работы предприятий всех видов - субсидии, кредиты, налоговые освобождения не имеют смысла. Они приобретают смысл только при условии деятельности. 

Затем следует понять и еще одну непростую вещь: правительство должно четко понимать (иметь хорошо продуманный план) выхода из кризиса после того, как эпидемия пойдет на спад.  Этот план должен быть очень эффективным, рассчитанным на короткий период реанимации и последующего восстановления разрушенного. Этот план, кстати, можно было начинать реализовывать уже сегодня, например, в тех регионах, где угроза эпидемии минимальная. Это значит, что для развития экономики должны уже сегодня создаваться максимально благоприятные условия, чтобы те, кто оказался в трудных условиях могли понимать, что правительство готово пойти на создание максимально возможного режима благоприятствования, не когда-то в будущем, а “прямо сейчас”.

Надо полагать, что режим благоприятствования должен быть таким же, каким он был в начале 90-х годов прошлого века. Начиная от легендарного указа Бориса Ельцина о свободе торговли и заканчивая  моделью спасения экономики, которая была предложена Примаковым-Маслюковым-Геращенко после дефолта 1998 год. 

Главное: уже сегодня необходимо отказаться от прежних монетаристских догм, которые долгое время не позволяли развиваться отечественной экономике. Власть должна дать понять бизнесу, что она не просто будет слегка ослаблять налоговую и административную удавку, а что она готова радикально изменить экономическую политику в целом. 

Полагаем, что если бизнес поймет (а главное - поверит!) в такие намерения государства, увидит, что после начала спада эпидемии у него начнется другая жизнь, он активно включится в процесс ликвидации угрозы коронавируса, связывая свое будущее с победой над эпидемией.