Квакайте, только не покидайте кочку зрения

Как должен был поступить глава города в условиях снежной аномалии? Не спать день и ночь, выезжать на объекты и лично контролировать процесс расчистки улиц, или вместе со своей администрацией отправиться в храм, чтобы использовать последний аргумент и обратиться к Всевышнему, чтобы тот приказал свернуться хлябям небесным?  Мобилизовать все, что движется для уборки улиц? Объявить набор волонтеров для помощи городу, даже пообещав им “достаточную для нашего города заработную плату”?

Как нам кажется, было сделано даже больше, чем то, что мы перечислили, но стихия не отступает, снежные заносы завалили город, а синоптики грозят новой волной снегопадов. В этой связи Михаил Исаев поступил, на наш взгляд, правильно: он обратился ко всем жителям, пытаясь донести до них мысль о том, что власть, прилагая все усилия, не справляется с масштабами стихийного бедствия. Честно признаться в этом может далеко не каждый начальник. Исаев пошел на этот шаг, что делает ему честь.

Но суть проблемы не в этом, а в том, что глава города обратился к населению и организациям в условиях, когда это население и эти организации, уже давно находятся за бортом системы управления и участия в ней. По большому счету он обратился к тому, чего уже давно нет. И неудивительно, что понадобилось второе послание к гипербореям, хотя в иных обстоятельствах достаточно было и первого.

В течение довольно продолжительного периода времени власть долго и настойчиво внушала гражданам: не лезьте, мы все сделаем сами. Мы сами распределим ваши налоги, сами обеспечим вам достойную среду обитания и комфортные условия жизни, накормим вас и напоим, решим кого вам следует выбирать, а кого нет, определим, что для вас вредно, а что полезно, скажем, что вам можно, а что ни при каких обстоятельствах нельзя и т.д.

Первоначально граждане пытались сопротивляться такому подходу. Они полагали, что без их прямого или опосредованного участия власть обойтись не сможет, но вскоре поняли, что всех их усилия напрасны. А затем, присмотревшись к той системе, которую им предложили принять как благо, даже согласились играть по правилам, написанными властью.

В этом даже был какой-то кайф: мы ничего не делаем, ведь все за нас делать пообещала власть. Да, она бывает несправедлива. но  зато лично нас не напрягает, не призывает нас к ответственности, как это делала в прошлом советская власть. Гражданская позиция очень скоро стала аномальным явлением. Таких, с позволения сказать, позиционеров, очень быстро объявляли городскими сумасшедшими и активно выдавливали в маргинальную зону.

При такой политике граждане постепенно оказались в резервации, которую у нас называют “социальными сетями”. Мы живем в них приблизительно так, как живут легендарные потомки апачей в современных резервациях Америки. Именно из социальных резерваций мы можем грозить властям кулачком, оскорблять “несчастных чиновников”, скулить, жаловаться, зубоскалить и по возможности мелко гадить.

Когда наш инфантильный гнев становится особенно сильным, власть идет к нам на встречу и, к примеру, снимает какого-нибудь чинушу с должности за “пренебрежительное отношение к народу”. В целом же, ничего не меняется. Ничего!

Социальные сети, как “социальная резервация” - очень удобны для выпуска пара, для выражения неудовольствия. А если вдруг в этих резервациях, кто-то попытается поднять вопрос о системе в целом, для них подготовлен отдельный пакет законов, согласно которому  всех этих “рано прозревших” можно взять под белы рученьки и отправить на цугундер.

Поскольку всякое явление имеет свою обратную сторону, эта система также обрела свой негативный образ. Да, власть не позволяет гражданам вмешиваться в свои прерогативы, да, она их отстранила от какого-либо участия в управлении и формировании органов власти, но вместе с тем она создала удивительно инфантильное общество, которое упивается своим инфантилизмом, рассматривая его, как гражданскую позицию. В известной мере “социальные резервации” стали симулякром гражданского общества, а те всхлипы и взвывы, которые доносятся из социальных сетей выдаются за то, что древние называли Voluntas populi suprema lex.

Недавно даже было принято решение, чтобы каждый губернатор завел себе SMM-менеджера для работы в социальных сетях (читай - социальных резервациях)/ От реального SMM-менеджера, который занимается продвижением бренда с использованием социальных сетей, губернаторский отличается тем, что должен реагировать на реакцию граждан в социальных сетях. С какой стороны не посмотри, а это решение показывает, как власть заинтересована в том, чтобы граждане не покидали резервации и по-прежнему вели себя в них так, как они ведут до сих пор. Ведь в этих самых социальных резервациях можно долго и упорно ругать власть, главное, что делать это надо не покидая мягкого дивана или кресла, распаляя свой гражданский гнев дешевым пивасиком или дорогим виски.

Наблюдатели отмечают, что если бы не социальные сети, то массовый уличный протест давно бы уже стал реальным корректором той политики, которая сегодня проводится в РФ. Правда, некоторые еще наивно полагают, что именно в социальных сетях возможна мобилизация для уличного протеста, но, господа, после известной “арабской весны” власти давно уже сделали соответствующие выводы.  Чтобы это понять достаточно вспомнить, как у нас известных активистов протеста ловили уже на выходе из дома.

Жизнь в социальной резервации тем и хороша, что она с одной стороны всякой лягушке дает возможность что-то там квакнуть, а с другой - не позволяет этой самой  лягушке покинуть свою кочку зрения.

Это давно уже поняли продвинутые (посвященные) политики и разного рода общественные деятели. Скажем, почему с обращением к гражданам выступил только глава города Саратова Михаил Исаев?  Почему с призывом к горожанам объединить свои усилия против безумства стихии не выступили, к примеру, губернатор Валерий Радаев, депутаты ГД Ольга Баталина, Николай Панков, Татьяна Касаева или Василий Максимов? Почему к горожанам не обратились депутаты областной думы, например, ее спикер Иван Кузьмин или те же  горланы-главари из фракции КПРФ? Кстати, почему бы не обратиться к саратовцам и депутатам ГД от компартии, той же Ольге Алимовой. А ведь в резерве еще есть авторитетные деятели из общественной палаты Саратовской области, почетные граждане города Саратова, выдающиеся бизнесмены, деятели культуры?

Мало того, партийцы могли бы смело вывести своих адептов на улицы с лопатами, бизнесмены - направить на расчистку улиц технику из своих организаций. Скажем, члены КПРФ и члены “ЕР” могли бы взять шефство над улицами, а то и целыми кварталами и показать, кто из них быстрее и эффективнее справляется с буйством стихии.

Но - тишина! Можно, конечно, свести все к тому, что названные господа-товарищи и их организации не пользуются авторитетом у граждан и их призывы стали бы известным гласом вопиющим в пустыне, но это было бы не совсем правильным.

Мобилизация - это то, что является самым адекватным ответом на стихийное бедствие, и здесь не важно, какой вы партии товарищ. Но поскольку нынешнее российское общество переформатировано таким образом, как мы показали выше, оно уже вряд ли откликнется на такой призыв, предпочитая тонуть в снегах, нечистотах, томиться в пробках, задыхаться в общественном транспорте, чтобы пробравшись, наконец, к себе домой поскорее войти в социальные сети и уж там оттянуться по полной, высказав по отношению к власти все, что о ней думает. Ничего от этого не изменится ни в жизни гражданина, ни в деятельности власти. Жизнь в резервации стабильна, что собственно и требовалось доказать.