Миф о “рабской психологии”

Поскольку народ безмолвствует, все те же публицисты приходят к неутешительным выводам: дескать, виной всему рабская психология нашего народа. Наиболее дальновидные полагают, что истоки этой психологии лежать в тех мрачных столетиях, когда Россия находилась под игом монголо-татарских ханов. Менее дальновидные полагают, что страх проник в наши гены в период Большого террора и с тех пор только и передается из поколения в поколение, но так и не исчезает. 

Отношение к своему народу, как народу, навсегда зараженному “рабской психологией”, неизбежно ведет к презрительному отношению к такому народу. Дескать, он не заслуживает уважения, если не может сопротивляться. Что интересно, это явление не новое. Нечто подобное переживали и представители русской интеллигенции в период царизма.  Отношение к своим согражданам, как к рабам порождало множество горьких заключений и выводов. Михаил Лермонтов писал о “стране рабов”. "Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу - все рабы", - писал о своем народе великий демократ Николай Чернышевский. “Выдавить из себя по каплям раба”, - призывал Антон Чехов. И таких примеров можно привести еще очень много. 

В конечном итоге, отношение к своему народу, как к “нации рабов”, привело не только к презрению к нему, но и к отношению, которое сводилось к определению, что “народ наш не сознает своего рабского состояния и передовые люди России должны указать ему путь выхода из этого состояния”. Отсюда и тот самый чудовищный лозунг большевиков: “Железной рукой загоним человечество к счастью”. Речь, конечно, шла о всем человечестве, но в первую очередь загонять к “счастью” полагалось многострадальный русский народ.

Когда мы говорим, что в России цена человеческой жизни всегда оценивалась низко, то следует иметь в виду, что такое отношение уходит своими корнями в “рабскую психологию”. Стоит ли беречь народ, который настолько “темен”, что не понимает своего счастья, не стремится к нему и готов всю жизнь прожить будучи рабом. Людей не жалели, ни в мирное время, ни на войне. Особенно на войне. Не жалеют, кстати, и сегодня. Высокий уровень смертности - характеризует современную Россию. Такое понятие, как “человекосбережение” уже давно вышло из активного лексикона, а местами тотальный развал системы здравоохранения наглядное свидетельство истинной цены жизни в РФ, тем более в условиях, когда нация стремительно вымирает. Здесь нужно беречь каждую жизнь, защищать и спасать ее всячески, но у нас, напротив, никто никого не спасает и не бережет. 

Не беремся объяснять так называемую “рабскую психологию”, но попытаемся понять, насколько неискоренима эта психология и не является ли она очередным мифом, за завесой которого очень выгодно скрываться тем, кто  игнорирует мнение народа, полагая, что “хозяину” не пристало прислушиваться к мнению “раба”.

Не станем забегать в глубокие дореволюционные исторические дебри. Мы даже не будем рассказывать о “революционном творчестве масс”, которое можно было наблюдать в годы последовавшие сразу же после Октябрьского переворота.

Возьмем условный отрезок времени, обозначив его рубежной датой 1988 - 2008 гг. Это - двадцать лет. В рамках истории - срок ничтожный. В рамках одной человеческой жизни, если и не половина, то треть земного пути среднестатистического россиянина. 

Те, кто постарше, хорошо помнят отрезок, длиной в двадцать лет. По праву следует сказать, что это период демократического подъема, взлета и падения. Иными словами, народ, навсегда зараженный “рабской психологией” нашел в себе силы, чтобы ушатать так называемый “коммунистический режим” и создать одно из самых демократических государственных образований.  Мы надеемся, что наш читатель не будет спорить, что большая часть, указанного нами исторического отрезка времени характеризовалось высоким уровнем демократии.

Что же случилось с “нацией рабов”, если она в один момент нашла в себе силы и очень быстро выдавила из себя раба? Мы полагаем, что если бы господствовала традиционная (многовековая) “рабская психология”, то вряд ли мы могли бы наблюдать многочисленные примеры торжества демократии, которые мы очертили рамками этих двадцати лет.

Вывод следует однозначный: историческое проклятие, обрекающее нас быть “нацией рабов”  - не работает. В какие-то периоды времени это “проклятие” дает сбой и вечная “нация рабов” становится нацией свободных людей. 

Почему-то наши публицисты, горько вздыхающие по поводу “народа раба”, даже и не задумываются над тем, что данное “проклятие” не является навечно предопределенным. Если бы задумывались, то не были бы столь категоричны.

Вспомним, что  демократическое движение в рамках обозначенного нами двадцатилетия было мощным. Именно благодаря ему была сметена очень сложная, глубоко эшелонированная система власти и управления, которая господствовала в стране чуть больше семи десятков лет. Как такое стало возможным?

Вероятно, потому, что прежние институты власти и управления окончательно исчерпали себя. Они уже не устраивали миллионы людей, требовавших перемен. И ничто не смогло противостоять этому требованию. Не нашлось силы, которая могла бы остановить демократические процессы. Выходит, что дело не в “рабской психологии”? А в чем же тогда дело?

Как это не парадоксально, но суть кроется в особенностях той страны, в которой мы живем. 

В перечне стран, которые мы привели в начале статьи, их объединяет нечто общее, а именно - малый размер территории. Вообще частые и широкие протестные движения характерны для стран, небольших по размеру. Здесь тот случай, когда  размер имеет значение. И не в том смысле, что “малые” протестуют, а “большие” - помалкивают. Дело в организации протеста. На небольших пространствах информация оборачивается стремительно, на малых - с замедлением. Нет, дело не сводится к одним коммуникациям. Мало развернуть какую-то кампанию в социальных сетях, используя оптоволокно и высокую скорость передачи данных. Речь идет о сознании необходимости протеста и объединения усилий. Ежедневно сотни, а возможно и миллионы, наших сограждан видят намеки и призывы, факты и примеры в социальных сетях. Однако они не выходят на улицы. Это значит, что нет совпадения шага пространства и такта времени.

Россия — огромная страна, страна-континент. Ее пространства в течение веков наложили свой неизгладимый отпечаток на характер ее народа. Эти пространства привели к тому, что у нас не совпадает шаг пространства и такт времени. Чем шире пространства, тем больше нужно времени и для освоения, и для осмысления, и для принятия решения, и главное, для «перепрофилирования ментальности».

Это значит, что так называемое «пробуждение» нашего народа происходит крайне медленно (не совпадает шаг пространства и такт времени), но если это случится, то столь же много времени понадобиться для того, чтобы снова вернуть реку в ее берега. Возврат, как правило, сопрягается с насилием, с кровопролитием,  с огромными людскими и материальными потерями, с архаизацией сознания и техники.

Пожалуй ни у одной власти в мире нет такого огромного лимита времени, которое ей отводит история в масштабе такой страны.  Разумеется, власть очень сильно боится совпадения шага пространства и такта времени, но вместо того, чтобы начать снятие противоречий, которые подрывают основы общественного мира и согласия, власть начинает ужесточать давление на общество, вероятно, руководствуясь все тем же мифом о “рабской психологии”, о долготерпении, покорности и пассивности масс.

Это глубокая ошибка, потому, что в случае совпадение шага пространства  и такта времени начинается «натиск бури». Возникает то, что Пушкин назвал “русским бунтом, бессмысленным и беспощадным”.

Другое дело, что все эти публицисты охотно втягиваются в своеобразную ловушку, когда начинают рассуждать о “рабской психологии” создавая тем самым условия для презрения и уничижения своего народа. Этим охотно пользуется власть, для которой очень важно, чтобы миф о “нации рабов” жил, как можно дольше.