Да что там Рязань, в которой проживает чуть больше полмиллиона жителей! Еще года два тому назад весь городской бюджет Саратова, в котором живет более семисот тысяч жителей, не превышал все те же 8 млрд рублей. Вы только представьте себе, что у одного человека, в «кладовке» мирно хранится бюджет (!) города областного значения.
В зале суда, где должно было быть принято решение о мере пресечения для полковника Захарченко, все пространство было завалено коробками, сумками, и прочими баулами с деньгами. Сотрудникам следствия, которые пытались подсчитать найденную сумму, едва хватило места...
Но мы не будем сейчас повторять то, что уже было подробно рассказано в СМИ и прокомментировано в социальных сетях. Не будем также говорить о том, какому количеству пенсионеров и пионеров можно было из этих денег выплатить пенсии и пособия и даже не станем зубоскалить по поводу сакраментального «денег нет, но вы держитесь».
Какие бы версии о происхождении денег у господина полковника сейчас не выдвигались, начиная от версии, что на квартире хранился «общак» силовых структур и заканчивая версией, что эти миллиарды были складированы после того, как их неудобно и опасно стало хранить в офшорках, одно несомненно: система, которую у нас еще называют правоохранительной прогнила насквозь.
Она прогнила давно. Процесс гниения начался после краха того общества, которое было построено в СССР. Дело в том, что в Советском Союзе правоохранительные органы стояли на страже социалистической собственности и совсем даже неформально служили трудовому народу. Само понятие милиции, замененное недавно на полицию, трактовалось не иначе, как «вооруженный народ».
После того, как социалистическая (общенародная) собственность была упразднена, у правоохранительных органов отпала необходимость ее охранять, беречь и защищать. Милиция (полиция) очень быстро трансформировалась в строгом соответствии с требованиями классового общества, т.е. она выразила готовность встать на стражу интересов, в том числе и собственности, господствующего класса, что она, собственно говоря и делает до сих пор в так называемых цивилизованных странах.
Беда заключалось в том, что после упразднения социалистической собственности, в России далеко не сразу и не так быстро, как хотелось бы нашим доброжелателям, сформировался не то, что господствующий класс, а хотя бы господствующий слой.
Вспомните, как «растерялись» наши правоохранительные органы в 90-е годы, каких масштабов достиг тогда разгул бандитизма. На самом деле это был переходный период, период освоения в одно мгновение переставшей быть всенародной собственности. Поэтому правоохранительные органы не справлялись с разгулом бандитизма, не потому, что он был так масштабен, а потому, что активно включились в раздел и передел общенародной собственности.
Косвенным подтверждением сего является «великое успокоение», которое произошло в начале 2000-х годов. Все это было нам подано, как победа над организованной преступностью во всех ее проявлениях. На самом деле, к этому времени закончился раздел социалистической собственности.
Правоохранительные органы должны были заступить на защиту интересов сформированного в борьбе за раздел общенародной собственности слоя. Но, подчеркнем, такой слой не успел сформироваться, а если быть еще более точным, то представителей такого слоя было недостаточно, чтобы возник господствующий класс.
Когда у нас говорят об олигархах, то не следует забывать, что они не только слишком далеки от народа, но и очень узок круг этих «пионеров первоначального накопления капитала». В этих условиях случилось нечто, на первый взгляд, необычное: в отсутствии достаточно широкого слоя собственников, которые были бы допущены к разделу социалистической собственности (давайте вспомним, какой процент населения принял участие в приватизации государственного имущества), контроль над этой собственностью установили правоохранительные органы.
У нас ведь не случайно в одно время было очень модным создание при олигархах собственных служб безопасности, которые могли бы заменить правоохранительные органы. На первых порах так все и было. В качестве примера можно привести известную группу «Мост», владельцем которой был ныне пребывающий вне пределов Родины олигарх Владимир Гусинский. Но вскоре собственные мини-КГБ при олигархах были вынуждены сузить свою деятельность, сосредоточив ее преимущественно на охране и обороне тела олигарха. Этот переход был особенно стремителен после того, как олигархов стали активно отстреливать, травить и даже немножечко взрывать.
С тех пор наш олигархат, если и не высший, то олигархат средней руки, состоит под крышей. Про так называемый малый и средний бизнес мы скромно умолчим.
Увлеченные разделом, переделом, крышеванием собственности, правоохранительные органы забыли о том, что они должны стоять на страже государства. Особенно ярко это проявилось в самый острый период передела: на рубеже конца 90-х начале 2000-х годов. Именно на этот период приходится львиная доля самых масштабных терактов в истории России.
Иным словами, при недостатке нового господствующего слоя (класса) представители правоохранительных органов сами стали субъектами этого слоя. Наряду с ними страту собственников заняли и высокопоставленные чиновники, как близкие, так и не очень близкие к правоохранительным кругам.
Процесс гниения перешел в фазу разложения. Это продолжалось бы еще долго, если бы не разразился спасительный в данных условиях кризис. Именно кризис выступил в роли этакого санатора-асенизатора глубинных «кладовок», «коморок», «заначек», в которые генералы, полковники, подполковники, губернаторы, министры, мэры терпеливо складывали свою «добычу».
В истории России есть одна экономическая закономерность, которая работала раньше и работает сейчас. Чем толще в стране слой олигархов, нуворишей и прочей офшорной аристократии, тем тоньше общественный пирог. Поэтому в истории Родины были периоды, когда слой толстых зачищался, чтобы увеличить толщину общественного пирога.
Так было, например, в эпоху Ивана Грозного, когда «прореживали» бояр, чтобы создать служилый класс. Так было во время прихода к власти большевиков с их призывом «грабь награбленное». Сегодня мы стоим в начале «прореживания слоя толстых», чтобы если и не увеличить толщину общественного пирога, то хотя бы не истончить его до наноуровня.
Вот почему развернутая ныне борьба с коррупцией и активное выявление коррупционеров — это не кампания, а жизненная необходимость. Она вызвана не только истончением ресурсов, но и необходимостью сохранения самих основ государства, его суверенитета и целостности, ибо уровень разложения среди представителей господствующего слоя достиг такого масштаба, что он поставил под угрозу существования страны.
Мы нисколько не преувеличиваем, ибо ясно же, что генерал, полковник, губернатор, министр или мэр, имея у себя в «кладовке» миллионы и миллиарды, неужели будут стоять на страже интересов Родины, а не этих самых миллионов и миллиардов? Лицо, «скопившее» эти миллиарды незаконным путем — уязвимо, прежде всего перед лицом внешнего врага, который всегда попытается перетянуть его на свою сторону, дав гарантии сохранности его миллионам и миллиардам. Убежден, что такое лицо, выбирая между Родиной и миллиардами, остановится на миллиардах. Тем более если это лицо так сказать трудится в правоохранительных, силовых структурах. При наличии таких «служащих» с миллиардами в «кладовках» становится тревожно за судьбу такого государства, за будущее страны.
Между тем, как бы не развертывалась борьба с коррупцией и коррупционерами, формирование господствующего слоя активно продолжается. Его не остановят ни обыски ни аресты. Не возьмут полковники или генералы эти миллиарды с собой в лучший мир. Они собирают их для потомков, которые уже будут иметь историю происхождения богатства. В истории капитализма первоначальное накопление, как правило, скрывалось, ибо, в большинстве случаев, оно было кровавым и постыдным, связанным с грабежом и убийствами. Зато период, когда капиталист (представитель господствующего слоя) начинал жить на отдачу от первоначального накопления капитала, он уже становился обладателем прозрачной истории происхождения богатства. Дескать, это богатство досталось ему от предков, а предки получили его не путем кровавого грабежа, но доблестью.
Поэтому наши «подпольные миллиардеры» готовились к примогенитуре, когда власть и, стало быть собственность будет передана наследникам, имеющим «чистую историю» происхождения богатства и власти. И хотя в истории России не практиковалась примогенитура, когда все доставалось только старшему сыну, а остальные довольствовались либо ослом либо котом, но ведь в России не создавался именно такой слой собственников. Так почему бы не прибегнуть к примогенитуре, чтобы уже через нее установить свою диктатуру, а заодно легализовать "все накопленное непосильным трудом", ведь оно, некоторое время спустя будет считаться полученным не путем грабежа и вымогательства, а доблестью?
Сергей Бурдонов
Роман Антонов 
Игорь Осовин. 
Наталья Караман
В селах Саратовской области по-прежнему нет воды