Недуги ока государева

Только за последние несколько месяцев в Саратовской области по подозрению в получении взятки были задержаны два сотрудника прокуратуры — заместитель прокурора Ершовского района Саратовской области Дмитрий Волков и помощника заместителя прокурора города Энгельса. Имя последнего, пока, не называется, но СМИ предполагают, что речь может идти о некоем Юрове (Взгляд-инфо).

Когда речь идет о задержании разного рода прокурорских помаганцев, не столь важно имя. Специалисты знают, что эти самые помаганцы чаще всего исполняют роль курьеров между взяткодателем и высокопоставленным взяткополучателем из правонадзорных органов.

Задержание и арест, с небольшим интервалом, сразу двоих сотрудников прокуратуры — это много или мало? Скажем прямо: арест даже одного сотрудника прокуратуры — это очень много. Это больше, чем ЧП. Причин тому немало. Главная из них: хорошо подготовленные в плане знания законов, прокурорские умеют выходить сухими из воды. Что же должно было произойти, чтобы выходцы из этой структуры вдруг «потеряли берега» и стали так легко попадаться? Заметим, что арест сотрудника прокуратуры еще не значит, что дело будет доведено до суда, а сам подозреваемый будет осужден на длительный срок заключения. И дело здесь даже не в том, что люди в синем умеют хорошо себя защитить, поскольку на знании законов не одну собаку съели.

Дело в том, что арест даже самого третьестепенного помощника может положить начало распутываю такого клубка коррупционных связей, который может привести к совершенно неожиданным и, на первый взгляд, кристально чистым и честным фигурам.

Не мною замечено, что фигуранты дел о взяточничестве из числа прокурорских, как правило «берут все на себя» и такого рода аресты заканчиваются незначительными сроками заключения с последующим отбыванием наказания в «красной зоне». И это в худшем случае. Чаще всего дело заканчивается либо условным наказанием, либо простым увольнением из органов.

Общеизвестно, что главным врагом коррупции является гласность. Если ее нет или она кастрирована, то коррупция становится неизбежной, превращаясь в настоящую раковую опухоль. Это не мнение автора, это — закономерность неоднократно доказанная на практике.

В последнее время коррупционные скандалы захватывают именно те ведомства которые закрыты не только от общественности, но и от СМИ. Речь, прежде всего, идет о правоохранительных органах, которые за все эти годы только играли в открытость перед обществом, но так открытыми для него и не стали. Если ситуация не изменится, то и в дальнейшем мы будем узнавать о том, что в том или ином месте по подозрению во взятке, подлоге или ином должностном преступлении задержан тот или иной представитель правоохранительных органов. При этом заметим, что под карающий меч попадают в основном малозначимые фигуры помощников и заместителей. Более крупной «рыбе», как правило, всегда удается скрыться в «мутных водах» расследования, а, стало быть, уйти и от наказания.

Что греха таить, при прокуроре Степанове саратовская областная прокуратура превратилась а наглухо закрытую структуру. Кто из представителей СМИ помнит, когда теперь уже бывший прокурор области давал свою последнюю пресс-конференцию? Было это если и не до нашей эры, то явно до эпохи исторического материализма. И дело ведь не в том, что прокурор Степанов тесно дружил с зеленым змием и на людях, а тем более перед представителями СМИ появляться не мог по причине «пьянственного недоусменствия». Дело в самом принципе открытости и гласности как таковых. Если главный не в состоянии предстать перед людьми, то это может (и должен!) делать его зам. Но ведь и замы прокурора области любили тихое безмолвие. Правда, что в этом тихом безмолвии они созерцали — не совсем понятно.

Дело еще и в самой организации данного ведомства. Ведь сегодня прокуратуру никто не контролирует, кроме ее самой. Она ни перед кем не отчитывается, кроме, как перед сама собой. Общество, СМИ не в состоянии проверить работу этого ведомства. Специальные нормы, установленные много лет назад предоставляют этой структуре уникальное право — право выбора. Это значит, что на то или иное явление, событие, происшествие, преступление, наконец, прокурорские могут реагировать, а могут не реагировать.

Например, в СМИ много, сочно, подробно с фактами в руках писали о состоянии дорог в Саратовской области. И что же прокуратура? Как она отреагировала на эти публикации, на призывы разобраться с положением дел в расходовании средств дорожных фондов? Кто из чиновников был наказан, а главное — были ли преданы гласности вопиющие факты нарушений?

Вопиющим примером стал известный случай, который произошел во время последней прямой линии с Президентом РФ, когда работники рыбзавода на Сахалине признались в том, что их эксплуатируют, как рабов. Потребовалось вмешательство главы государства, чтобы местная прокуратура начала работать. А если бы такого вмешательства не произошло? Так бы и «созерцали невидимое», находясь в состоянии тихого безмолвия?

Пример на прямой линии с президентом — это пример того, как работает гласность. Ее люди в синем бояться, как лукавый ладана. Еще в середине 90-х годов прошлого века президент Борис Ельцин подписал указ, который обязывал органы прокуратуры в установленный срок реагировать на критические публикации в СМИ, если они касались органов государственной власти. В Саратовской области тогдашний губернатор — Дмитрий Аяцков издал аналогичное указу Ельцина постановление, но в 2004 году и указ, и, стало быть, постановление утратили силу. Люди в синем вернули себе сакральное право, базирующееся на принципе: «кого хочу помилую, кого хочу казню».

Но это, так сказать, внешняя сторона, а что касается внутренней, то там только играют в гласность, но не допускают ее в святая святых и общественность лишена право контроля над правоохранительными органами, в том числе и над прокуратурой. Пока такая ситуация будет сохраняться — коррупционные скандалы будут сотрясать сие ведомство, как вулканы постоянно сотрясают Страну Восходящего Солнца.

Теперь несколько слов следует сказать и о личности ныне уже бывшего прокурора Саратовской области Владимире Степанове. Местные СМИ очень деликатно освещали недуг главного прокурора региона. Они намекали на его близость с зеленым змием, на его пристрастие к «белогривой», на его, вызванную этим пристрастием болезнь.

Понять такие СМИ было можно и осуждать нет смысла. Как говорится, кто без греха, пусть первым бросит в меня камень. Но ведь о такой дружбе с зеленым змием не только догадывались, но, вероятно, и знали начальники Степанова. Что же получается, они знали и молчали, полагая, что Владимир Николаевич вот-вот одержит победу над этим тяжелым недугом? Или молча созерцали, как главным правоохранительным органом целого региона руководит лицо злоупотребляющее спиртными напитками?

Что же мы теперь удивляемся тому, что «кот из дому мышки в пляс»? Когда главный уходил в «долгую», вероятно, подчиненные расслаблялись, а иначе, как объяснить те задержания по подозрению во взяточничестве, которые были произведены в Саратовской области только за последние месяцы?

Понимаете, если высокопоставленное должностное лицо замечено в каком-либо недуге, который препятствует выполнению им своего служебного долга, это уже не проблема его начальников. Это проблема — общества, которое имеет право знать, куда, по каким причинам, и из-за чего прокурор области надолго исчезал, оставляя вверенное ему государем ведомство без надзора, а подопечный ему народ без «ока государева».

Даже когда, скажем, слесарь-сантехник дядя Боря «уходит в запой» целый жилой дом может оказаться на грани коммунальной катастрофы, что уже говорить, когда по ту сторону добра и зла уходит главный прокурор области?

Это еще и еще раз возвращает нас к одной из деликатных, и тем не менее, весьма значимых проблем, проблемы состояния здоровья должностных лиц. В наше время эта проблема табуирована, а раз так, то стоит ли удивляться тому, что у нас прокурора области, как сообщали СМИ, уволили из-за пристрастия к продуктам зеленого змия.

А если бы он, как «настоящий русский мужик» продолжал бы исполнять свои обязанности, будучи эти обязанности исполнять не в состоянии? У нас за управления транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения лишают прав на управления, жестоко штрафуют и могут даже посадить, а вот за управление прокуратурой области в таком состоянии никакого наказания не следует. Как это понимать? И как быть с теми документами, под которыми стоит подпись прокурора области и которые вступили в законную силу? В каком состоянии он их подписывал? И он ли их подписывал?

Считаю необходимым провести глубокую служебную проверку деятельности прокурора Саратовской области хотя бы за год, предшествующий его отставке. Правда, если судить по тому, насколько сей правонадзорный орган открыт перед общественностью, ждать такой проверки, а тем более придания гласности ее результатов, придется до второго пришествия. Но в этом, как раз и кроется главный корень зла.

Лишь одно меня утешает: если прокурор злоупотреблял спиртным, то, стало быть, в нем еще не умерла совесть. Лица, однажды умертвившие ее в себе, как правило не пьют.