Но случилось это далеко не сразу. Известие об объявлении войны было воспринято массами с небывалым энтузиазмом. С началом войны процесс гниения государственного строя, который особенно заметно переживала Россия с начала XX века, замедлился, а затем и вовсе приостановился.
Война ввергла в уныние те политические партии, которые свято верили в неизбежность революции в России. Немало членов этих партий находились в эмиграции и теперь, когда империя вступила в боевые действия их стали разделять не только огромное расстояние с Родиной, но и протяженная линия фронта. Например, «группа Ленина» окончательно обосновалась в Швейцарии. Эта страна объявила о своем нейтралитете, а между нею и Россией пролегали территории Франции, Бельгии, Германии, Австро-Венгрии, Польские земли — все это были территории боевых действий, преодолеть которые русские эмигранты не могли просто физически. Многие из них, и в частности В.И. Ленин, уже смирились с тем, что на Родину они смогут вернуться лишь по окончании войны, да и то еще не было известно, на чьей стороне окажется победа и в каком положении будет находится Родина.
Положение русских эмигрантов была настолько тоскливым, что Ленин, буквально за месяц до начала революции в России, выступая в цюрихском Народном доме на собрании швейцарской рабочей молодежи с докладом о революции 1905 года, с грустью сказал: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции».
Эти слова Ильича позволяют нам сделать вывод о том, что он потерял веру даже в пролетарскую революцию в передовой Европе, не говоря уже о вере в революцию в России. В 1917 году Ленину было уже 47 лет, возраст по тем временам немаленький...
Начатая летом 1914 года война шла уже третий год. Уже к середине 1915 года на полях сражений сложила свои головы почти вся регулярная императорская армия. Особенно тяжелыми были потери среди младшего офицерского состава. Стоит особо отметить, какой бы непопулярной не была эта война, императорская армия в целом оставалась дисциплинированной и боеспособной. Те, кто считает, что главной движущей силой февральской, а затем и октябрьской революции была пьяная или полупьяная солдатня и матросня, глубоко заблуждаются или пытаются подвергнуть ревизии исторические факты.
Война создала для революции/переворота дополнительные условия, но она не предопределила неизбежность революции.
Но прежде, чем проследить на каком конкретно этапе произошел сбой «механизма войны», вначале кратко остановимся на отношении различных политических партий к войне.
Для политических партий революционного толка война стала суровым испытанием. И не только для партий, действовавших в России. Определенный кризис переживали и германские социал-демократы, и французские социалисты, и британские лейбористы. Война привела к расколу в европейском революционном движении.
Раскол произошел по линии: поддерживать ли свои правительство в этой войне или воспользоваться войной, как поводом для начала пролетарской революции. Надо заметить, что социал-демократические и социалистические силы в Европе на момент начала войны уже были достаточно сильны и влиятельны. Особенно сильными были организации во Франции и Германии. Понимали это не только капиталисты, но и те глобалисты (о них речь еще впереди), которые стали основными зачинщиками этой войны.
Исследователи полагают, что убийство лидера французский социалистов Жана Жореса, которое произошло 31 июля 1914 года, было совершено потому, что Жан Жорес — один из самых блестящих деятелей французского социализма, -- был решительным противником втягивания Франции в войну. Особо стоит отметить, что войска Германии безо всякого объявления войны вторглись в Люксембург, выдвинув ультиматум Бельгии о пропуске германской армии к границе с Францией, а 3 августа Берлин официально объявил войну Франции.
Социалисты во всех странах были частично подкуплены, частично запуганы. После некоторого колебания рабочие партии в Европе проголосовали за войну. В частности, немецкие социал-демократы, обладая весомым количеством голосов в рейхстаге, проголосовали за выделение кредитов на войну.
Европейская революционная демократия разделилась на две неравные части: сторонников и противников войны. Противников было заведомо меньше. Подобный же раскол постиг и русскую социал-демократию, которая раскололась на оборонцев и пораженцев. Первые всячески выступали за поддержку своего правительства в войне, а вторые — призывали превратить империалистическую войну в гражданскую, повернув штыки против своих правительств.
Это противостояние продолжалось на протяжении всей войны, но в истории русской революции оно сыграло выдающуюся роль, если учесть, что одним из ударных лозунгов переворота в России был лозунг «Долой войну!», на смену которому пришел еще более глобальный призыв -- «Мир народам!», а его финальным аккордом стал принятый большевиками Декрет о Мире.
Но вернемся к роли войны в русской революции. О ней невозможно говорить не упомянув о том, как погибла Русская Императорская Армия (РИА). О ее гибели баснописцы и фальсификаторы истории революции слагают легенды и мифы, порой, не замечая очевидного.
Принято считать, что в гибели РИА виноваты большевики, которые руководствуясь лозунгом «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую!» вели подрывную агитацию в фронтовых окопах, что, в конечном итоге и привело к разложению в армейских рядах, бунтам и дезертирству с неизбежной расправой над офицерами, вылившуюся в массовые убийства военных начальников.
Но прежде стоит отметить, что в период с февраля по октябрь 1917 года большевистская ветвь русской социал-демократии была очень слаба. Большевики стали усиливаться ближе к октябрьскому перевороту, но это усиление, если учесть массу нюансов, отнюдь не было триумфальным, как это пытаются показать фальсификаторы истории.
Принято также считать, что толчком для разложения РИА стал пресловутый Приказ №1, принятый Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов. Те, кто так считает, явно не читали этого указа и знают о его содержании из вторых, если не из третьих рук. Если же наши читатели дадут себе труд внимательно прочитать (он умещается на одной странице машинописного текста) этот документ, то они без труда увидят, что в нем нет и намека на разложение и тем более нет призыва к расправе над офицерами.
Так, например, фальсификаторы пишут, что Приказ №1 отменял военную иерархию, запрещал отдавать честь, подчиняться начальникам и т.д.
А вот, что написано в документе: «В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину (выделено авт.), но вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется.
Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т.п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т.д».
При этом солдаты требовали уважения к себе. В Приказе №1 об этом говорилось: «Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на «ты» воспрещается и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных комитетов».
Что касается призыва к неподчинению начальникам, который якобы прописан в Приказе, то и этого там нет, поскольку четко сказано: «Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам».
Наконец, относительного того, что в Приказе было запрещено выдавать офицерам оружие. Читаем: «Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам даже по их требованиям». Из этого следует, что речь идет исключительно о тяжелом оружии и хотя у данном пункта нет указаний, что оружие не выдается и солдатам, из него явно не следует, что солдаты имеют право бесконтрольно пользоваться «винтовками, пулеметами, бронированными автомобилями и прочим».
Но дело даже не в том, что офицерам не разрешалось выдавать оружие, а в том, что не Приказ №1 стал толчком для разложения РИА. Надо заметить, что Приказ №1 был опубликован в «Известиях» 2 марта 1917 года. Если не знать, что значила эта дата, то можно все разложение армии списать на этот документ. А между тем, именно этот приказ был первым документом, который должен был остановить (и, надо заметить, остановил!) тот неуправляемый хаос, в который стала погружаться армия.
Мало кто обращал внимание на удивительное совпадение публикации Приказа №1 с еще одним эпохальным документом. Дело в том, что 2 марта 1917 года был обнародован Манифест об отречении императора Николая II от престола! Вы понимаете всю глубину этого события? Нет? Ну тогда давайте объяснимся.
Мы уже говорили о том, что Русская Императорская Армия в течение трех лет мужественно сражалась на полях Первой мировой войны. Неся тяжелые и, порой, неоправданные потери, армия сохраняла свою боеспособность, воинскую дисциплину и почти не знала случаев массового неповиновения, восстаний и бунтов. Провозглашение верховным главнокомандующим РИА государя Николая II, которое произошло в 1916 году, оказало воодушевляющее влияние на войска. Что же должно было случиться, чтобы РИА «пошла в разнос»? Чтобы она из дисциплинированной, мужественной, обученной организации вдруг превратилась в то, что позже назвали «солдатской массой»? Неужели Приказ №1?
Нет, и еще раз нет. Началом разложения РИА стало отречение Николая II от престола. Этим поступком Николай II освобождал РИА от присяги. Грубо говоря, с 2 марта 1917 года русская армия потеряла своего верховного главнокомандующего и верховного властителя. Она оказалась предоставленной самой себе. Приведем небольшой фрагмент из военной присяги царю: «Я, нижепоименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, пред Святым Его Евангелием, в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Императору [Имя и отчество], Самодержцу Всероссийскому, и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику, верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови, и все к Высокому Его Императорского Величества Самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности, исполнять».
И хотя Временное правительство, приблизительно, неделю спустя после отречения Николая II от престола, стало повсеместно организовывать принятие присяги ему, процесс это, надо полагать, был непростым и небыстрым. Отречение раскололо русскую армию, но не на сторонников или противников монархии, как о том думают некоторые, а на тех, кто отказывался присягать Временному правительству и на тех, кто все-таки решил ему присягнуть.
Само Временное правительство очень быстро утратило свой авторитет, тем более в условиях, когда оно, с одной стороны, оказалось под прессингом советов, а с другой высказало свою нерешительность по целому ряду самых острых для России проблем.
Освобожденная от присяги царю, предоставленная сама себе, не имевшая никаких единых руководящих органов, кроме стихийно возникших солдатских комитетов, Русская армия с одной стороны стала желанной добычей для разного рода авантюристов и проходимцев, а с другой — очень быстро превратилась в огромную серую «солдатскую массу», которая хотя и смутно, но начинала сознавать себя единственной реальной властью, тем самым «человеком с ружьем», образ которого красной нитью проходит через весь период большой русской смуты.
За влияние на армию начинается борьба между Советом и Временным правительством, между министрами-капиталистами и исполнительным комитетом, между социал-демократами (и большевиками и меньшевиками) и либералами, между монархистами и сторонниками республики, между «прославленными героями войны» (Лавр Корнилов) и «гражданскими диктаторами» (Александр Керенский) и т.д.
Борьба за влияние на армию — это борьба за власть. При этом борьба за армию не всегда значила подчинение себе армии. В тот период это скорее значило — разложение армии, ее ликвидацию. И ведь, что интересно, приблизительно к весне-лету 1918 года РИА окончательно прекратила свое существование. Окончательно ее добила стихийная демобилизация, когда солдаты стали массами уходить в деревню, где в это время начался великий земельный передел.
И хотя стоит отметить, что в течение всего 1917 года теперь уже не императорская, а просто русская армия готовилась и принимала участие в наступательных боях — знаменитое летнее наступление или Брусиловский прорыв, показал, как сильна была эта армия, какой внутренней сплоченностью обладала она, несмотря на бесчисленные попытки ее разложить.
Сергей Бурдонов
Роман Антонов 
Игорь Осовин. 
Наталья Караман
В селах Саратовской области по-прежнему нет воды