Земная страсть бывшего комбайнера

К 90-му году свой земной жизни Михаил Сергеевич постепенно стал погружаться в сумерки забвения. С каждым разом о нем вспоминали все реже, да и сам он, если что-то и произносил, то в прежнем духе “нового мышления” или “ядерного разоружения”.  И в глубокой старости он продолжал переживать за “глобальные вопросы”, призывал российскую и американскую стороны сесть за стол переговоров и серьезно обсудить вновь нависшую над человечеством ядерную угрозу. Надо заметить, что ни та, ни другая сторона не спешили прислушиваться к призывам Горби, однако, когда американцы предложили продлить договор об СНВ, россияне охотно с этим согласились. Насколько была велика в этом роль Михаила Горбачева - наши пропагандисты умолчали.

Однако повышенное внимание к фигуре бывшего генсека и первого и последнего Президента СССР было вызвано не его редкими сегодня призывами одуматься и перестать подталкивать мир к ядерной войне, а тем, что на фоне нынешнего безрадостного положения дел в РФ, Горбачев стал этаким лучом света в темном царстве мракобесия.

Все начиналось с народной любви...

Произнося панегирики в адрес юбиляра, общественные деятели, политологи, историки,  увидели в прошлых деяниях Михаила Сергеевича, какую-то потерянную надежду, какую-то отдушину, какое-то утраченное светлое пятно, какой-то клочок божественного озона, которого сегодня так не хватает нам всем.

В России с недавних пор, нечем стало дышать. Не хватает не то, что воздуха свободы, а воздуха вообще. Ограничения свободы выражения мнения, исчезновение из повседневной практики свободных дискуссий о будущем, да и потускнение вплоть до неразличения самого образа будущего - поставили общество на ручной тормоз. 

Оно оказалось оторванным от времени, когда время где-то движется вперед, но нас не затрагивает. Только представьте себе, что в год юбилея первого полета человека в космос, который мы будем отмечать уже скоро - 12 апреля - мы ничем, кроме бесконечных здравиц, и причитаний по поводу “великого подвига прошлого” памяти первопроходцев космоса дать не можем. 

Гагарин бы обрадовался, будь он жив...

А вот все те же американцы, которых наша идиотская пропаганда сегодня винит во всех бедах, в юбилейный год нашего прорыва в космос, запустили, примарсили, оживили (и он заработал!) чудо техники - ровер NASA Perseverance, что значит «Настойчивость».

У нас же будут говорить о былом величии, о времени, когда мы были первыми в космосе, но никто не попытается осмыслить, как так получилось, что мы были первыми, а стали последними?

Вряд ли вам скажут, что тот космический прорыв совершили - свободные люди, творцы. Не то, что мы - нынешние, которые стали всего бояться, даже слова лишнего молвить. Вряд ли мы поймем, что в условиях удушения свобод, выражения мнения, затемнения образа будущего - никакого прорыва нет и не будет, а будет только тоска, невыразимость и невостребованность эпохи обскурации. 

Так мы отметим юбилей первого полета человека в космос

Вы спросите, а при чем здесь Горбачев? А при том, что он тоже был первым, кто не только заговорил, но и стал что-то делать для свободы.

Если считать с марта-апреля 1985 года, когда Горбачев М.С. был избран на пост генерального секретаря КПСС и до 25 декабря 1991 года, когда он официально объявил о своей отставке, прошло шесть лет. По меркам нынешних властителей - один президентский срок.

Мы знаем, что традиционный законодатель отвел правителю не более двух сроков подряд. На первом сроке правитель - реформатор, на втором - консерватор. Все последующие сроки для одного и того же правителя превращают его на третьем сроке в - реакционера, а на четвертом - в обскуранта, противника не только перемен, но и тех, кто призывает к переменам.

Они думали об интересах мира, а не только о своих странах

Так вот, отбыв на посту высшего должностного лица государства один срок, Михаил Горбачев навсегда войдет в историю, как реформатор. Как бы мы не относились к тому, что он успел сделать, и к тому, что не успел. Как бы мы его не обвиняли в том, что он отвечает за гибель нашей бывшей Родины - СССР. Перефразируя слова поэта стоит сказать: “Темен жребий русского реформатора, неисповедимый рок ведет или на дуло пистолета, или в тьму забвения или на эшафот”.

О Михаиле Горбачеве можно говорить бесконечно, мусоля больную для многих тему развала Советского Союза, перечислять его мнимые и подлинные ошибки, иногда использовать сослагательное наклонение, то что произошло не изменить. Фарш невозможно прокрутить назад и мясо из котлет не восстановишь, но вспомнить хотелось том, чего сегодня нет в действующих главах и политиках и что было у Горбачева и его современниках.

Прощание с любимой женой

Горбачев начал свою деятельность в  то время, когда заканчивалась генерация выдающихся политических деятелей трагического и одновременно героического XX века. Сегодня из тех, кто “делал политику” с Горбачевым почти никого не осталось. Нет уже Рональда Рейгана и Маргарет Тетчер, Жака Ширака и Гельмута Коля, Джорджа Буша-старшего и Франсуа Миттерана, Ясира Арафата и Индиры Ганди, Саддама Хусейна и Муамара Каддафи, Дэн Сяопина и Фредерика де Клерка…

Это были люди, которые мерялись не длиной отростка окаянного, а широтой взглядов, которые еще понимали картину мира и думали не только о своих государствах и народах, но и о том, что волновало всех жителей Земли. Отсюда и действия их касались всей планеты. Нынешние же так скудоумны, а их кругозор так узок, что они дальше своей виллы, дворца или яхты - уже ничего не видят. 

На смену просвещенному глобализму, пришел местечковый эгоизм, а такие понятия, как  совесть, честь, порядочность, честность - оптом сданы на свалку истории.

Тем и удивительнее становится, когда узнаешь, что тот же Горбачев за время своего правления ничего не украл. Не построил себе ни одного дворца, не купил ни одной яхты, не раскидал сотни миллионов долларов по оффшорам…

Те, кто его ненавидит, полагает, что живет он долго якобы потому, что высшие силы дали ему возможность осмыслить, а осмыслив, покаяться за то, что он натворил. Но мне кажется, что смысл долгой жизни Михаила Горбачева заключается не в этом, а в том, что он является живым напоминанием всего того, чего мы все так хотели, но ничего из желаемого не уберегли.