Растление и порча

В Карелии на Сямозере 14 московских школьников погибли после того, как попали в шторм во время туристического сплава. По данным МЧС, дети вместе с неопытными молодыми сопровождающими отправились к островам на рафте и лодках днем 18 июня. В это время дул сильный ветер, высота волн достигала двух метров. В итоге лодки со школьниками перевернулись. Рафт прибило к одному из островов, где дети оставались всю ночь. Из-за шторма средства связи намокли, поэтому спасатели узнали о произошедшем лишь на следующий день. По факту произошедшего СКР возбудил уголовное дело (РБК).

В нашей стране массовая гибель детей случалась и раньше. Так, по данным РИА-Новости (Случаи гибели детей), только за 2013-2015 гг. в России погибло 91 ребенок. Цифра, прямо скажем, -- немыслимая, неизмеримая. Большинство случаев массовой гибели приходится на пожары в частных домах. Но трагедия в Карелии отличается от тех, что случались раньше и не только по числу жертв, но и уровню преступной халатности.

Конечно, смерть ребенка, какой бы она не была, всегда трагедия, но трагедией она становится безмерной, когда узнаешь, что сам несчастный случай можно было предотвратить, что стечение обстоятельств были не роковыми. Дело еще и в том, что во всех трагических случаях, когда дети гибли при пожаре, вместе с ними гибли и взрослые. Во время шторма на Сямозере погибли только дети...

Сейчас, конечно, будет следствие, возможно, суд, возможно, суровое наказания тех, кто будет признан виновным. Сейчас, конечно, будут разосланы циркуляры, дополнительные инструкции в лагеря отдыха детей. Во многие из них приедут проверяющие, которые обязательно найдут и потребуют устранить массу недостатков.

На местах начальники еще раз напомнят о том, как надо беречь детей. Например, саратовский губернатор Валерий Радаев уже поручил главам министерств социального блока правительства усилить контроль за обеспечением безопасности детей, отдыхающих в летних лагерях. Подобные распоряжения отдадут и все другие начальники.

Уже сейчас выясняется, что в этом злополучном лагере с романтическим названием «Парк-Отель Сямозеро», выявится (уже выявилось!) невероятное количество нарушений. Нарушений, которых раньше никто, кому это положено по долгу службы не выявлял. Региональное министерство, региональный МСЧ, всевозможные надзоры, дозоры и контролеры словно обходили этот лагерь стороной. Или просто доверяли его содержателям? Или просто подписывали соответствующие акты неглядя, а может, и вовсе не подписывали и это делали сами руководители, устроители, владельцы и совладельцы? У нас ведь никто не удивиться, что все так и было, даже хуже!

При этом убежден, что буквально, каждое ведомство, на чьей совести лежит теперь гибель детей, включится в гонку по самооправданию. Так ведь уже было, почему же не будет и на этот раз? Обязательно будет! Полагаю, что никто не подаст в результате этой трагедии в отставку. Ни федеральный министр, ни ее региональный коллега, ни руководитель МЧС, да никто!

В сети уже делаются выводы, что во всем будут обвинены так называемые «инструкторы», которые к такому понятию, как инструктор никакого отношения не имели и были ими назначены. Более того, выяснится, что за «поход на лодках» дети (или кто там за них) сдавали деньги. В случае отмены похода эти деньги надо было возвращать, услуга-то ведь не была оказана. И из-за чего? Всего лишь из-за плохого прогноза погоды!

Кто же их должен возвращать? Неужели те самые «назначенные инструкторы»? Боюсь, что до них и деньги-то не дошли, тем более, если учесть, что инструкторы были назначенными, а, стало быть, непрофессиональными, кто же будет платить деньги непрофессионалу, настоящие профессионалы стоят дорого.

Более того, эти деньги, скорей всего, стали частью денег, которые пошли на взятки всем тем, без исключения, кто проезжал мимо лагеря, закрывал глаза на «вопиющие нарушения», выявленные совсем недавно, подписывал липовые акты, выдавал липовые лицензии и т.д.

Конечно, будут говорить о коррупции, в том ее понимании, как у нас это принято. Коррупция в России — это аналог русского слова взятка. А это ведь не так, даже совсем не так.

Если, кто не знает или путается в понятиях, то мы напомним, что коррупция происходит от латинского corrumpere — растлевать, и от латинского же слова corruptio — порча. Вот это и есть истинный смысл слова. Если речь идет о коррумпированности органов власти, органов надзора, тем более органов, отвечающих за здоровье и безопасность граждан, а тем более детей, то речь идет именно от растлении, о порче всех этих органов, а не о взятке.

Глубинная сущность коррупции именно в том и состоит, что она подрывает, прежде всего нравственные, основы общества. Общество перестает заботиться о безопасности, в том числе и слабых — детей, стариков, инвалидов. Кто у нас гибнет при пожарах в домах престарелых и интернатах? В первую очередь дети и старики. Вот вам и пример того, как растление и порча общества ведут к гибели слабых.

Если понимать под коррупцией только взятку или подкуп — значит закрывать на нее глаза, а еще лучше, даже признаваться в том, что в России без коррупции никуда и что надо смириться с ее существованием, ибо победить ее невозможно.

По сути, это (если следовать смыслу слова) значит, что у нас без растления и порчи — никуда. Дело ведь не в том, что какой-то чиновник оказался падок на подкуп, получил взятку и купил себе новую тачку, девочек, замок или домик на лазурном берегу. Дело в том, что став участником коррупционного сговора тот или иной чиновник попросту выключил какую-то очень важную государственную/общественную кнопку и та система, которая в нужный момент должна была сработать, не сработала. Это привело к трагедии во всех ее проявлениях, начиная от гибели детей и стариков и заканчивая ответственностью тех, кого в таких случаях обязательно назначают стрелочниками, возлагая на них всю ответственность.

Если эта горькая истина не будет нами осознанна, то трагедия на Сямозере будет продолжаться, унося все большее количество жизней. При этом можно расследовать, наказывать, переписывать инструкции, отстранять от должности — изменится ли система, изменится ли отношение общества к тому, что мы называем коррупцией, а на самом деле, к растлению общественных и государственных институтов.

В этой коррумпированной среде, в среде, где порча от коррупции разъедает не только институты, но и все мыслимые и немыслимые нравственные нормы, сложилась и особая практика наказания. Это практика карательная. Пока не произошло трагедии, все идет по схеме: скажем, бизнесмен платит, чиновник закрывает глаза на вопиющие факты. Но как только случается несчастья, тут же карающий меч обрушивается на головы, как виновных, так и невинных (эффект стрелочника).

Весь механизм работает по схеме: пока ничего не произошло — молчим, как только что-то случится — немедленно начинаем рубить головы. Далеко ходить не надо, достаточно проанализировать самые трагические случаи последнего времени. Все они разворачивались по этой схеме. Из цепочки самого механизма исчезло такое понятие, как профилактика. Она исчезла из всех подразделений, систем и подсистем.

Вероятно, потому, что профилактика или стоит недорого или вовсе ничего не стоит, зато молчание, как известно, золото. Прикрыл, не заметил, подмахнул — прибыль, а вот будешь ходить и «читать морали», или придираться к «мелочам», на тебя пожалуются, особенно если вдруг, ты станешь отказываться получать то, что положено в таких случаях.

Экономия на профилактике уже привела к тому, что все наше законодательство носит карательный уклон. Но это еще полбеды. Беда в том, что в РФ вышло из употребления такое понятие, как «инженер по технике безопасности труда». Была такая профессия в СССР — профессия человеческие жизни защищать. Ныне, как говорят, такой специальности в вузах нет. Кстати, тот же инструктор это и есть инженер по технике безопасности, если говорить на канцелярском языке. Если такой специальности в вузах нет, то у нас и возникает дефицит квалифицированных инструкторов, а те, что есть — из самозванцев. Например, сегодня расплодилось невидимое количество политологов, хотя в их дипломах о политологии, как специальности, внедренной в российских вузах не ранее конца 90-х годов, не сказано ни слова.

Видимо, точно также дело обстоит и с инструкторами по безопасности.

Конечно, выводы из трагедии на Сямозере будут сделаны, виновные наказаны, инструкции обновлены, переписаны заново, а лицензии отозваны и вновь возвращены, разумеется, за разумную плату, а вы как думали?

Но кадры инженеров по охране труда за один год не обучишь и не воспитаешь, а значит от трагедии мы по-прежнему не будем застрахованы. Дело, конечно, не только в инженерах-инструкторах, дело в самом отношении общества/государства к проблеме безопасности и, прежде всего, безопасности детей. Это отношение должно измениться на принципиальном уровне. Иначе мы так и будем терять самое дорогое, что у нас есть — наших детей.