Сжечь нельзя раздать малоимущим

Ответ на поставленный вопрос не так прост. как это может показаться на первый взгляд. Но прежде, чем ответить на него, стоит, на мой взгляд вернуться к сути тех санкций, которые были введены против нас, и которые в ответ ввели мы.

Вводя санкции против России, Запад хорошо знал наши слабые места. Более того, он сам строил для нашей экономики ловушки и копал «волчьи ямы». Не знаю, в силу ли искренней любви к Западу или в надежде на то, что он на добро ответит добром, но наше руководство само способствовало сооружению таких "ловушек".

Псевдолиберальный курс, которым РФ следовала в течение последних 10-15 лет, постепенно привел к тому, что наша промышленность пришла в упадок. Мы импортировали не только продовольствие, но и машины, оборудование, материалы — всего и не счесть. Среди этих машин и оборудования были те, что позволяли нам добывать, а затем и продавать наше национальное достояние. Без экспорта нефти и газа нам, в условиях действующей модели экономики, не выжить. Хорошо это знали и на Западе. Поэтому, так называемые, секторальные санкции в первую очередь затронули поставки оборудования и техники для сложного бурения и добычи нефти и газа. Кто в этом повинен, Запад? Вряд ли. Вину за это несут те, кто десятилетиями ориентировал нашу Родину на зависимость от импорта, прекратив разработки и производство даже стратегически важного для нас оборудования. Не надо быть особенно продвинутым топ-менеджером, чтобы понять — раз мы сидим на трубах, значит нам надо самим выпускать все необходимое, чтобы эти трубы не только не ломались, но и могли пропускать через себя «наше все».

Далее, кредитно-финансовая политика наших денежных властей (ЦБ, Минфин, Минэкономразвития) проводилась таким образом, что корпоративный сектор, банки не могли осуществлять заимствования на внутреннем финансовом рынке, по причине отсутствия (или недоразвитости -- узости) оного. За десятилетия были созданы такие условиях, что нашим крупнейшим компаниям и банкам выгоднее было заимствовать на зарубежных финансовых рынках.

Думаю, что Запад не только знал об этом слабом месте нашей экономики, но и делал для создания таких условий все необходимое. Как только возникли внешнеполитические сложности, лавочка закрылась и российский корпоративный бизнес вместе с банками оказался отрезанным от западной финансовой сиськи. Мало того, еще оказался весь в долгах, как в шелках.

Спрашивается, что наши денежные власти не знали о глубине той зависимости, в которой мы оказались от зарубежных кредиторов? Знали. Так почему же они ничего не делали. чтобы избавиться от этой зависимости, а создавать, например, национальную платежную систему стали даже и не на следующий день после того, как им в одно место клюнул жареный петух.

Теперь о сельском хозяйстве и о продовольствии вообще. Уж в этом направлении мы постарались на славу! За 10-15 лет псевдолиберального развития, РФ, по сути, утратила продовольственную независимость, а собственный сельхозтоваропроизводитель оказался в одном весьма интимном месте. Кто же загонял его туда, кто ставил его в зависимость от импорта всего и вся (доходило до того, что в самолетах возили семенное яйцо и бычью сперму), кто лишал его дотаций, отрезал от рынков, торговых сетей и т.д? Неужели Запад? Да, Запад знал об этом слабом месте, но здесь он просчитался. На Западе не могли даже подумать о том, что Россия введет продовольственное эмбарго.

Это было, пожалуй, единственное слабое место Запада, по которому мы и решили нанести удар.

Что же произошло после того, как мы отрезали западного производителя продовольствия от российского рынка? Заменил ли его отечественный фермер? Конечно же, нет! Он не мог этого сделать просто физически. Вы только представьте, что в течение двух десятилетий, как минимум, наш производитель продовольствия жил на правах изгоя, как вдруг ему предложили срочно заменить западного поставщика.

Не имея для этого никаких возможностей, наш «добрый фермер» дал адекватный ответ на эту просьбу: вздул цены на полную катушку, словно хотел за короткий срок окупить все те горькие слезы, которые он проливал в течение десятилетий.

Рост цен на отечественное продовольствие сразу показало неготовность нашего производителя заместить иностранного. И не только по ассортименту, но прежде всего, по себестоимости, а в нее входит такой огромный перечень издержек. что перечислять его здесь места не хватит.

До введения продовольственного эмбарго, отечественный производитель ныл, но цены снижал. После введения, он продолжает ныть и цены повышать. Рост цен — это не столько его каприз, сколько показатель состояния нашей аграрной отрасли. Для ее адаптации к рынку понадобятся не только годы, но и особо льготный период, который позволит отечественному производителю еды освоить новые технологии, сократить издержки, избавиться от диктата монополий и т.д.

На Западе конкурируют не фермеры, а квоты. Кто сумел добиться для себя больше квот, тот и на коне. Почему бы и нам не определиться в своей продовольственной политике с такой же системой. Все, что сами в состоянии производить производим, что не можем ввозим. Но это уже отдельная тема, которая выходит за рамки статьи.

Вернемся к решению об уничтожении запрещенной к ввозу в Россию еды. И начнем с того, а почему, несмотря на запреты, ее продолжают ввозить? Не важно под каким видом. Ответ очень простой: на это продовольствии есть спрос. В противном случае его бы никто не ввозил. Отдельно отметим, что речь не идет о деликатесах, которые, в основном, пожирал «креативный класс». Речь идет о самом широком наборе продовольствия, которое было в широком доступе и которого сегодня либо не хватает, либо оно резко подорожало.

Продовольственное эмбарго следовало бы вводить по мере готовности отечественного производителя заместить зарубежные товары на отечественные и при этом по цене не выше зарубежных.

Что же мы видим сегодня? Усугубление экономического кризиса, вызванного (как нам об этом постоянно твердят) низкими ценами на нефть и санкциями Запада, привело к падению спроса, росту цен и экономическому спаду. Коснулось это и продовольствия. Каждый из читателей нашего портала без труда может сравнить, какие цены сегодня установлены на рынках и сравнить их с ценами, которые были установлены до введения продовольственного эмбарго.

Если после введения эмбарго цены остались прежними — это одно, а если они выросли — это другое. Тогда следует спросить: с какой целью мы вводили эмбарго, чтобы наказать западного производителя, дабы он понес убытки или отечественного потребителя, которые столкнулся с ростом цен в условиях экономического спада?

Ответы на эти вопросы должна дать власть, но не в плоскости сжигать ли контрабанду или раздавать малоимущим, а в плоскости — сохранять или отменять продовольственное эмбарго.

Если запрет на ввоз продовольствия из стран, объявивших санкции РФ принят, то он должен исполняться. Уничтожение продукции — это крайняя мера, ибо ввести контрабанду в страну можно только через подкуп.

В былые времена контрабандист либо находил лазейку на границе, либо использовал подмену знака, либо подкупал таможенника и пограничника. Кто из нас не помнит легендарный фильм «Белое солнце пустыни», в котором честный таможенник Верещагин, отказывает разбойнику-контрабандисту Абдулле в переправке груза контрабанды, говоря: «Я мзды не беру, мне за державу обидно».

Сегодня схемы провоза контрабанды выглядят чуть замысловатей, но все равно в ее основе лежит подкуп, взятка. По словам премьера Дмитрия Медведева « груз направляется в адрес третьих стран, но вываливается на территории Российской Федерации, и потом этот, по сути, контрабандный груз, реализуется. В результате страдают интересы российских сельхозпроизводителей, которые выращивают аналогичную продукцию подчас лучшего качества, но не могут реализовать ее на рынке», -- сказал премьер.

Вот так и выявились все те же проблемы: «дыры» на таможне и ограничения отечественного производителя продовольствия. Только есть небольшая разница: торговые сети берут контрабандный товар потому, что он дешевле...

Так, как же нам быть, сжигать или раздавать малоимущим? Раздачи конфискованной контрабанды покажут, что мы по-прежнему нуждаемся в поставках запрещенных товаров, а это подрывает престиж суверенного государства. Уничтожение контрабанды, напротив, поднимет этот престиж, показав нашу твердость и решительность.

Конечно, эту бы твердость и решительность бросить бы на снижение цен на отечественные товары, на поддержку товаропроизводителя и т.д., но здесь надо работать. Не проще ли сжечь.

Напомним, что инициатором ликвидации ввезенного продовольствия из санкционного списка выступил министр сельского хозяйства г-н Ткачев, который обратился к президенту с просьбой сделать все возможное, чтобы мы могли партии грузов сельхозпродуктов, которые поступают нелегально через границу, уничтожать именно на месте. Вероятно, нашему министру так и не удалось сделать "все возможное", чтобы цены на продукты перестали расти, а ведь именно в этом направлении лежит ключ к продовольственной безопасности Родины. Поэтому я бы хорошо подумал, в каком месте стоит поставить запятую в названии этой статьи.