В те давние времена, когда в России хоронили КПСС, устами некоторых дальновидных политологов и наблюдателей была высказана мысль о «кризисе идеи партии» в стране. Не какой-то идеи, а самой идеи партии. И не конкретно КПСС, а всякой иной партии. Практики полагали, что эта мысль касалась только тех мгновений истории, которые были связаны с одной из самых мощных политических организаций, какой вне всякого сомнения считалась КПСС. Но это наблюдение распространялось и на будущее партийного строительства в России.
Кризис «партийной идеи» продолжается до сих пор. И вряд ли он будет преодолен, даже посредством введения существенных послаблений для политических партий.
И вот почему. КПСС была партией правящей, а не партией, которая боролась за власть. От нее привыкли ждать облегчения, улучшения, послабления, решительных действий по искоренению, наведению порядка и т. д. Когда в стране изменился политический строй на арену вышли партии, которым было предложено бороться за власть. В России период борьбы партий за власть можно было уместить от силы в 10-летний срок, если считать от учреждения в 1906 году Первой Государственной думы и до 1918 года, когда, после разгона Учредительного собрания, большевики расправились со своими «попутчиками» -- левыми эсерами, анархистами и прочим мелкобуржуазным элементом. Еще ранее остальные, откровенно буржуазные, партии были объявлены вне закона.
Безраздельное господство КПСС продолжалось более 70 лет! У этой партии не было естественных врагов внутри страны, у нее не было и политических конкурентов. Она пала, ибо утратила навыки борьбы за власть, погибла утратив опыт конкурентной борьбы.
После краха КПСС начался период «свободного партийного творчества». Стали возникать множество партий, от лево-коммунистических, например РКРП Анпилова, до откровенно профашисткой партии РНЕ Баркашова. Но самым интересным был тот факт, что они боролись за власть не между собой, а за то, чтобы понравиться верховной власти. Большинство их идеи были, ублюдочны, маргинальны, социально опасны. Властям понадобилось немало сил, чтобы остановить волну политического экстремизма, которая особенно сильно развернулась в известные майские и октябрьские дни 1993 года.
На самом деле, власти предстояло дать ответы на несколько принципиальных вопросов. Для чего нужны политические партии в современной России? Для борьбы за власть, для правления или для выпуска пара?
В то же время политические партии видели себя именно в качестве непримиримой оппозиции действующей власти. Они не хотели управлять страной при таком президенте (Ельцине). Они хотели устранить его от власти и установить свой режим правления, где другим политическим партиям вряд ли бы нашлось место.
Оппозиция, авангардом которой стала КПРФ, торпедировала все усилия власти исполнительной по выводу страны из кризиса. Власть исполнительная приложила немало усилий, чтобы в Госдуме появилась такая политическая сила, которая бы не ставила палки в колеса процессу реформ, а дружно (при всеобщем одобрении) принимала бы все решения, предложенные властью исполнительной.
Постепенно, начиная уже с 2003 года, исполнительная власть переломила ситуацию и в парламенте страны возникла другая крайность: думское большинство теперь принадлежало политической партии, которая оказалась в абсолютной зависимости от исполнительной власти.
Теперь, казалось, путь реформам был окончательно открыт. Оказавшись в меньшинстве политические партии оппозиционного толка не только перестали препятствовать принятию реформаторских нормативных актов, но и часто соглашались с исполнительной властью за небольшую мзду. С принятием закона о политических партиях, когда их посадили на бюджет, они окончательно утратили элементы политических организаций, превратившись в мелкие фракции.
Самой яркой особенностью этих политических организаций стал их тотальный отрыв от масс. КПСС учила, что партия, оторвавшаяся от масс, теряет свой авторитет и гибнет. Большинство наших оппозиционных партий давно бы погибло, если бы не кормилось из госбюджета. Кризис партийной идеи связан еще и с тем, как сами политически партии представляют себе процесс борьбы за власть в стране. Реальной властью, даже имея большинство в парламенте, они не располагают Постоянная угроза сокращения, а то и прекращения бюджетного финансирования стала для них настоящей удавкой. Самой яркой иллюстрацией профанации идеи партии стали знаменитые кадры, когда два-три партийца бегают с карточками по рядам и голосуют за своих отсутствующих товарищей. С введением системы электронного голосования такое понятие, как кворум прекратило свое существование. И вот этим товарищам была доверена власть в стране. Как они ею распорядились и что нам делать с политическими партиями теперь?
Итак, главным достижением в деле партийного строительства в новейшей истории России стала политическая сегрегация партий. Они были разделены на две группы – бюджетные и небюджетные. Вероятно, отдавая дань политкорректности, их приписывали к системной и несистемной группам. В результате такого подхода к формированию политических партий мы получили маргинальную оппозицию с одной стороны, и абсолютно управляемую, зависимую партийную агломерацию с другой.
Этот «особый путь» партийного строительства в условиях кризиса самой идеи партии привел к тому, что у нас нет ни партии для выборов, ни партии для оппозиции, ни партии для выпуска пара. Зато есть те, кто имеет (получил) доступ к бюджетной кормушке и тех, кто этого доступа не получил.
А вот вам и простой вопрос: отрабатывают ли бюджетные партии деньги налогоплательщиков или они их тратят исключительно на поддержание собственных штанов?
Например, КПРФ. Получая от государства политические субсидии, охотно критикует нынешний курс Правительства РФ. На бюджетные деньги коммунисты открывают офисы, нанимают роскошные вип-авто для своих депутатов, выплачивают заработную плату многочисленному штату помоганцев, издают пропагандистскую литературы, финансируют свои сборища и т.д. Конечно, КПРФ не есть исключение. Таким же образом поступают и другие партии -- получатели бюджетных средств.
Эти партии меньше всего зависят от своих избирателей. Они зависят от бюджета. И если завтра Правительство РФ полностью прекратит финансирование всех без исключения партий, они рискуют оказаться в положении КПСС.
Разрушая КПСС, Борис Ельцин ударил по самому больному месту этой партии – по финансам. Ни для кого не являлось секретом, что КПСС была самой богатой политической организацией в мире. Но была она таковой потому, что подчинила себе государство. Нынешнее российское государство стремится подчинить себе партии. Из этого выходит, что у нас вместо колосса, каким была КПСС, есть пяток маленьких КПСС, состоящих на содержании бюджета Российской Федерации.
Прав, ох, прав, был покойный Виктор Степанович Черномырдин, однажды сказавший: у нас, какую партию не создавай, а все равно выходит КПСС.
Но. Но! Партии, зависимые от бюджета никогда не будут партиями конструктивного типа, ведь для них главным будет получение бюджетных субсидий, а ради этого они пойдут на любой компромисс с действующей властью, одобрят даже самый чудовищный закон.
Поэтому страхи, которые высказывали некоторые наблюдатели по поводу снятия ограничений при создании партий, оказались слишком преувеличенными. Политическая партия без денег – это группа товарищей, самым любимым девизом которых будет слоган: «Взять все и поделить!»
Сегодня в мире нет ни одной партии, которая могла бы претендовать на власть, если за ней не скрываются богатые спонсоры, влиятельные финансовые круги или олигархи.
Мало того, не было таких партий и в прошлом. Если бы не деньги некоторых сумасшедших русских миллионеров, если бы не рисковые экспроприации почтовых карет и банков, если бы не сомнительные сделки с богатыми наследниками, которых удалось идейно охмурить, если бы не деньги зарубежных спонсоров – США Великобритании и Германии – большевики никогда бы не пришли к власти.
Точно также, если бы не деньги мировой плутократии, никогда бы не пришла к власти партия Гитлера в Германии.
Да, когда-то классики марксизма-ленинизма отчеканили формулу: идея лишь тогда становится силой, когда завоевывает симпатии масс. Но чтобы продвигать идею, опять-таки нужны деньги. Даже Карл Маркс вряд ли бы написал свой «Капитал» если бы его не спонсировал такой капиталист, как Фридрих Энгельс. Это только неисправимые демагоги считают, что идея сама по себе приносит деньги. Вот именно, что сама по себе она ничего не приносит. Как это не парадоксально, но в современном мире идей, к сожалению, больше, чем денег.
Вот почему партии бюджетные всегда будут в преимуществе, нежели партии внебюджетные. Они тем более будут в преимуществе, что институт партийного спонсорства, если он не подконтролен государству, у нас удушен еще в 2003 году.
Если сейчас на улицах России появятся сотни две вновь зарегистрированных партий, то будьте уверены, что следом не появятся столько же спонсоров, готовых, к примеру, финансировать партию «Тропическая Россия» или «Партию партий, которым было отказано в регистрации».
Власть пошла по наиболее оптимальному пути. Она создала пул партий, которые зависимы от бюджета. Эти партии чем хороши? Они всегда будут зависимы от власти, они всегда готовы принять любой закон, заключить любой компромисс, лишь бы их не отодвинули от кормушки.
Конечно, власть могла бы одним махом поставить все политические партии в равные условия. Но не в том смысле, что каждой политической организации, состоявшей не менее, чем из 500 чел. выдавать субсидии из бюджета. А в том, чтобы прекратить любые бюджетные выплаты.
За что в таком случае будут сражаться партии? Думаете за идею? Увы, они будут сражаться за спонсора! А спонсор, если ему, конечно, разрешат раскрыть мошну, будет финансировать самые крайние партии, самых разнузданных демагогов и авантюристов, ведь финансировать партию есть смысл, лишь тогда, когда под ее знамена встает, как можно больше сторонников, особенно избирателей.
Это только наивные романтики думают, что массы идут за партией, которая проповедует здравые идеи. Циничные прагматики знают, что массы идут за демагогами, популистами, за безумцами и авантюристами. Вон в 1933 году миллионы немцев отдали предпочтение Гитлеру, которому, честно говоря, не на что было поднять германскую нацию с колен.
В то же время в условиях жесткой партийной конкуренции только и могут родиться все те же идеи, которые способны завладеть настроением масс. Если такой конкуренции не будет – не будет и развития. Но такое развитие опасно. Чем – мы уже сказали выше. Оно не опасно в странах, где традиции политической конкуренции проходят в рамках закона и демократии, где партии точно знают, для чего они созданы и что должны делать для того, чтобы завоевать симпатии избирателей. В России был такой период – начало 90-х годов. Он показал нашу правоту. Но он не был пройден до конца. Точнее, власть испугалась свободного соревнования политических сил в борьбе за власть. Испугалась и посадила партии на казенный кошт. Подтвердив тем самым, что кризис идеи партии в России так и не преодолен.
Одни партии говорят, что они могут, но им не дают, другие могут, но будут делать, так как им скажут, третьим ничего и не надо, лишь бы жалование платили.
Вот почему сегодня у нас нет партий для выборов, партий для оппозиции, партий для выпуска пара. А главное – нет партии, которая могла бы рассчитывать на самую широкую поддержку масс. Поэтому единственным способом исправить эту ситуацию, как нам кажется, можно либо установлением равных условий игры для всех политических сил с прекращением их госфинансирования, либо возвратом к формированию законодательных органов власти хотя бы по смешанной системе. Пусть у нас не будет сильных партий, зато у нас появятся ответственные депутаты, избранные по одномандатным округам.
Сергей Бурдонов
Роман Антонов 
Игорь Осовин. 
Наталья Караман
В селах Саратовской области по-прежнему нет воды