После пива

Про водку

Уже очень скоро хмурым мартовским утром, в понедельник граждане России разделяться на две части – победителей и побежденных. Одни будут праздновать победу на выборах, а другие – поражение. Но всех их, как и раньше объединит один и тот же напиток – водка. В нашей стране принято отмечать и горе и радость. Наукой точно не доказано, в каком случае горячительных напитков употребляется больше.

В 1985 году Политбюро ЦК КПСС приняло решение ввести сухой закон. Он нанес такой смертельный удар по национальной безопасности нашей Родины, что его последствия ощущаются до сих пор. Когда же повсеместную продажу злодейки разрешили, началась эпоха великой попойки. Особенно крепко пили в 90-е годы. Пили, чтобы не свихнуться, чтобы забыться, чтобы подавить в себе страх и неуверенность. Пили, чтобы пережить то, что пережить было невозможно.

Крушение идеалов, кумиров, идолов сопровождалось возлияниями. Зарождение демократии также сопровождалось обильными фуршетами. В 1993 году, когда страна выбирала себе 1-ю Думу, демократы ожидали триумфа под водочку с шампанским. Но когда стало ясно, что вместо «Выбора России» победу одержал Жириновский, легкое соприкосновение со спиртным превратилось в жестокую попойку.

В 90-е пропивали все. Особенно крепко досталось ваучеру. К сожалению, никто точно не подсчитал, сколько ваучеров было пропито, хотя доподлинно известно, что вместо двух «Волг», обещанных Чубайсом на каждый ваучер, народ предпочитал две бутылки белоголовой за один приватизационный чек.

В эпоху сказочного обогащения и такого же обнищания, мерилом стала водка. Новые русские, в одночасье  ставшие богачами, пили цистернами. Нищие инженеры с оборонных заводов тихо пропивали все, что удалось накопить, куя оборонный щит державы. Да и как можно было вести трезвый образ жизни на обломках могучего СССР! Опять же, еще никто не подсчитал, сколько было выпито горькой за нашу великую Родину – Советский Союз. За него, кстати, пьют и сегодня. Да и напиток есть соответствующий «Нерушимый Советский Союз».

В моду вошли фуршеты. Появилась даже такая  специальность «бутербродный журналист». Это такой журналист, который питался за счет фуршетов. Тяжело было писать всякие гадости про банк, фирму, политика после обильного застолья. Во-первых,  потому, что было просто тяжело с похмелья, а во-вторых, потому, что, если напишешь плохо, то в следующий раз на фуршет могли и не позвать. То были голодные годы. Тогда же родился знаменитый анекдот, когда маленький мальчик, узнав, что цены на водку снова выросли спросил: «Папа, а ты теперь будешь меньше пить?» На что родитель ему ответил: «Нет, сынку, это ты теперь будешь меньше кушать». Чего греха таить, на обильные фуршеты любили ходить не только журналисты, но и обедневшие политики, партфункционеры и даже искусствоведы в штатском. Плохо было везде. На заводах месяцами не выплачивали заработную плату. В некоторых городах и весях родины люди даже стали забывать, как выглядят деньги. Зато забыть, как выглядит бутылка, никому не удавалось.

Эволюцию тесного сожительства народа с водкой можно легко проследить по названиям, которые придумывали для своей продукции отечественные винокуры. В 90-х в Саратове стала выходить водка под названием «Что делать». Попали прямо в яблочко. Жизнь была такой невыносимой, что то и дело возникал вопрос, как жить дальше, что делать? А ответ, вот он тут как тут. Потом появилась «Губернаторская». Говорили, что ее хотели назвать «Аяцковская», но постеснялись, зато небольшими партиями выпускали коньяк «Дмитрий Аяцков».  И то верно, имя политика, который как-то был связан с водкой, навсегда входило в анналы истории. Взять хотя бы знаменитую «рыковку», которую стали гнать в период, когда во главе Совмина стоял Алексей Рыков или «андроповку», которую стали выпускать незадолго до введения сухого закона. А вот Горбачеву и Ельцину не повезло. В их честь так ничего и не назвали. Зато Владимиру Владимировичу удача улыбнулась. На свет появилась водка «Путинка», хотя и не один к одному, но близко по смыслу. Традиционные марки как-то ушли в тень, зато появились «березки» и «бруньки», «медовые» и «перцовые», «аисты», «лебеди», «гуси», “белочки”. Винокуры сильно стали эксплуатировать державные и мужские символы. Сколько было выпущено «царских», «императорских», «дворцовых» -- не сосчитать. А сколько «размеров», «стандартов», «спецназов», «фронтовых», «полевых»! Казалось, производители не забыли никого. Есть водка «Думская», «Дипломатическая», «Губернаторская», «Дамская», «Легионер» (эксклюзивные поставки во французский иностранный легион!), «Таежная» (для медведей-шатунов), «Холодный рай» (вероятно, для тех, кому уже хватит). Князья и цари, полководцы и авантюристы, императрицы и артисты, политики и дипломаты, конструкторы и инженеры. Одним словом, в названиях водки, как в зеркале отразилось все! Общество.

С количеством наименований, которые присваиваются белоголовой, не может сравниться никто. Ни колбаса, ни сыр, ни мороженое, ни конфеты. Даже наименования сигарет значительно отстают от водки, имя которой легион. В этом что-то от ментальности, от укорененности народа и напитка, который ассоциируется с ним. И хотя всему миру уже было доказано, что в России не так холодно, как об этом говорят, что у нас по городам не ходят пьяные медведи, что они не носят ушанки и не играют на двухрядке, куда там! Запад свято верит именно в это сказку.

С другой стороны, какое мероприятие не возьми – водка рядом. Родился человек – надо отметить, женился – само собой, умер – тем более. И это не считая множества других поводов. Только праздников официальных и неофициальных не менее 100. Уезжает человек – на посошок, приезжает – за гостя. Поругались – надо утолить жажду гнева, помирились – тем более. Заработал – надо отметить, пропил – тем более. Добился успеха – ставь. Купил вещь – магарыч. Проспорил – тащи. Выиграл – само собой. Ну не знаем мы таких событий, которые можно было бы отметить без окаянной!

Водка и политика в пределах нашей родины настолько тесно переплетены, что даже иностранцы, не перестают удивляться: «Странные эти русские. Водку держат в сейфах, а секретные документы прямо на столе». Бесчисленное количество сериалов на всех каналах не обходятся без водки. Пьют все. Министры и криминальные авторитеты, менты и прокуроры, бандиты и домохозяйки. Пьют с каким-то упоением, смакуя горькую, как сладкую. Чуть возникают, какие проблемы и рука героя тянется к белоголовой. Если это отражение действительности, то такая действительность ужасна. Но у нас никто не возмущается. Так надо. Даже говорят, а ты выпей, тебе легче станет. Настоящий герой в литературе или кино в новой России априори дружен с водкой. Он должен пройти испытание зеленым змием. Он должен его побороть, хотя настоящие наркологи хорошо знают, что в борьбе с зеленым змием побеждает змий.

В классической русской литературе пьяница никогда не был главным героем. В современной литературе – он на переднем плане. Пьянь перекатную, быть может, впервые так красочно описал Максим Горький, особенно в романе «Мать». С тех пор традиция была положена. Из года в год, от эпохи к эпохе наши литературные, а потом и кино герои устойчиво пьянели, а водка, борьбе с которой столько сил отдала прогрессивная русская интеллигенция, становилась необходимым атрибутом рассказа, повести, романа или сериала.

Но вернемся к политике. Народ не любит пьющих вождей. Дедушка Ленин, как свидетельствуют очевидцы, был равнодушен к спиртному и лишь иногда баловался пивком, заедая их баварскими сосисками. Иосиф Виссарионович – выпить любил. Но пил качественное вино, а водку, говорят, не очень жалова. Никита Сергеевич Хрущев, напротив, водочку предпочитал. Рассказывают, как однажды, контролируя, как в стране реализуется лозунг «Химия – ключ к изобилию!», дорогой Никита Сергеевич посетил химический комбинат в Башкирии. Там ему предложили выпить стопку водочки, произведенной путем мудреного химического синтеза, да еще и зеленым огурчиком предложили закусить. Хрущев выпил и спросил: «Сколько будет сэкономлено пшеницы, и особенно кукурузы, если мы перейдем на промышленное производство такой водочки?» Когда ему назвали себестоимость горькой, он пришел в неописуемый восторг и с тех самых пор в СССР дешевую народную водку стали гнать  из опилок.

Брежнев, Андропов и Черненко в пьянстве замечены не были. Может быть потому, что сильно болели. Горбачев – просто негодовал только от одного запаха водки, а вот дедушка Ельцин белоголовую любил, особенно в те дни, когда «работал с документами».

И хотя народ не любил пьющих политиков, он их уважал, а вот к непьющим относился прохладно. Пьющему Ельцину многое простили, а трезвеннику Горбачеву до сих пор многое не могут простить.

Борис Ельцин руководил страной в сложные годы. Как уже упоминалось выше, в те годы пили особенно масштабно. Вместе со своим народом пил и Борис Николаевич. С приходом Путина наступило похмелье. Мы стали потихоньку трезветь.

Народ пил водку от безысходности, от тоски по воплощению. Жутко пили на Руси после отмены крепостного права. Так пили, что Николаю II пришлось накануне войны ввести сухой закон. Большевики пытались этот закон сохранить, но в ужасах нечеловеческой гражданской массы перешли на самогон, потребление которого особенно ярко было показано в таких советских боевиках, как «Свадьба в Малиновке и «Неуловимые мстители», где огромные бутыли с мутным содержимым являются непременным украшением стола.

Народ меньше пьет, когда у него есть цель. Сегодня мало кто знает, что знаменитые «наркомовские сто грамм»  были разрешены после опубликования знаменитого Приказа № 227, получившего название «Ни шагу назад». Он был подкреплен не только суровой карой, но и ста граммами.

Наши люди меньше пили, когда покоряли космос, осваивали целину, ковали оборонный щит страны. Но уже в эпоху застоя повальное пьянство стало повсеместным явлением, а в годы безвременья – тотальным.

Ограничение ночной торговли водкой живо напомнило эпоху застоя. Правда, в те годы водку разрешалось продавать с 11.00, а торговля ею заканчивалась в 22.00. В крупных городах против этих мер нашли лазейку. Сначала атаковали так называемые «дежурные гастрономы», которые работали до 23.00. Потом водкой стали торговать таксисты, администраторы в гостиницах, вахтеры, швейцары, да и все те, кто работал в ночное время. Сегодня эта категория людей снова вспомнит о былом.

Завершая наш рассказ о водке, мы здесь не хотели бы выступать в роли пропагандистов этого напитка. Нашей целью было стремление показать, что водка сама по себе является бесцветной жидкостью, крепостью 40 градусов и как вещь в себе не представляет никакой опасности. Однако, попадая в руки, а затем и в желудки пьющих, сей напиток, порой, преображает человека до неузнаваемости. Некоторые так и идут с водкой по жизни, некоторые отказываются от нее навсегда. Очень часто говорят, что она становится причиной бед. Но правильнее было бы сказать, что беды причиняет человек, принявший на грудь слишком большое количество водки. Между этим напитком и человеком лежит защитное пространство разума. Если он сохраняется человек остается человеком, если нет, то жди беды.

В то же время относительно “таинства водки” - мы ленивы и нелюбопытны. Мы ведь чаще всего ведем подсчет трагедий, который случаются после злоупотребления белоголовой, но не ведем статистику побед, которых, быть может, было больше, чем поражений.