А что партии?

Политический кризис, даже если он еще в самом начале - это идеальные условие для активизации различных политических сил и в первую очередь - политических партий. История показывает, что многие из политических партий возникли на волне политического кризиса, развивались и даже приходили к власти. Однако в России сегодня наблюдается обратный процесс: вместо активизации действий большинство политических партий, как системных, так и несистемных, пребывают в какой-то спячке, либо вяло реагируя на события августа, либо вовсе не реагируя на них. Понятно, что сегодня страна переживает то, что мы назвали кризисом партии, как идеи, но это не освобождает политические организации от повышения активности в период, когда Родину потихоньку начинает штормить. Так что же на самом деле происходит в партиях? Можно ли их вывести из анабиоза или самым лучшим лечением для них станет немедленный самороспуск?

В современной РФ различных партий довольно много, но большинство из них находится, как бы, в эмбриональном состоянии. Только на сайте Минюста РФ мы насчитали более 60 официально зарегистрированных политических партий, начиная от “Единой России” и заканчивая, скажем, политической партией «Партия Социальных Реформ - Прибыль от природных ресурсов – Народу». Да, господа, есть и такая чудесная организация. 

И вот из всего этого множества организаций, включая даже так называемые системные партии, ни одна из них даже и не пыталась “оседлать молнию”, т.е. нажить капитал на политическом кризисе.

Еще раз отметим, что со времен гибели СССР и распада КПСС, Россия переживает кризис партии, как идеи. Не кризис какой-то отдельной партии, а именно кризис самой идеи партии. Он тем более усугубился, когда системные партии (СП) пошли по проторенному пути Мальчиша-Плохиша, продавшись власти за бочку варенья, да корзину печенья. Ладно бы по этому много раз хоженому пути шла “партия власти” - ей сам бог велел работать за варенье, да печенье, - но следом за ней туда отправились и коммунисты, и либеральные демократы, и эсеры, т.е. вся  парламентская четырехчленка.

Кстати, если судить по официально объявленной позиции, то расклад в нижней палате российского парламента таков, что большая часть партий считает себя оппозиционными. Правда, не к действующей власти, а к своему главному конкуренту - “Единой России”. Последняя обладает в Госдуме подавляющим большинством и определяет деятельность национального парламента. 

Одной из причин, которые как-то объясняют поведение политических партий в условиях начала политического кризиса, наблюдатели считают тот факт, что большинство СП находятся под контролем президентской администрации и в частности под контролем управления внутренней политики Администрации президента (УВП АП). Дескать, там определяют не только образ поведения казенных партий, но и решают самый главный вопрос - вопрос финансирования.

Дело в том, что с некоторых пор, когда политический партии сели на бюджетную иглу, у них отпала необходимость бороться за количество своих адептов и они стали бороться за наполняемость бюджетной кормушки, из которой, как вы понимаете, питается верхушка политической партии. Зачем увеличивать количество членов, полагаясь на  партийные взносы, если можно обменять лояльность на бюджетную кормушку.

Когда это однажды случилось, СП стали абсолютно управляемыми. Поэтому ждать от них политической активности не приходится, а их нежелание “оседлать молнию” объясняется желанием сохранить бюджетную кормушку, особенно в условиях стремительного сокращения кормовой базы. 

Если политически партии находятся под колпаком УВП АП, получают не только бюджетную, но и идейную подпитку от власти, то нетрудно догадаться кому они будут служить. 

Но если, скажем, “партия власти” - “Единая Россия” - и не скрывает кому она служит, честно отрабатывая бочки варения да корзины печения, то другие партии - КПРФ, ЛДПР “Справедливая Россия” - делают вид, что они находятся в оппозиции к власти, а не могут влиять на принятие антинародных законов потому, что их в Госдуме - меньшинство. При этом, заметим, что оппозиционные системные партии и не стремятся завоевать то самое большинство, которое позволило бы им влиять на характер законов, принимаемых в парламенте.  Как говорится, видит око, да зуб неймет. Может быть, кому-то из оппозиционных партий и хотелось бы пойти на завоевание улиц и городов, но они крепко привязаны к кормушке позолоченной цепью, от того и не рыпаются. 

В таком случае стоит ли удивляться тому, что даже системные партии стремительно утратили доверия избирателей. Даже КПРФ, которая могла бы на волне событий последних двух лет если и не удесятерить, то хотя бы утроить число своих членов, не стала  сильно “гнать волну”, довольствуясь малым - бюджетной прикормкой. 

Еще одной видимой причиной падения авторитета политических партий, причисляющих себя к оппозиционным, стал их поистине реликтовый консерватизм. И, прежде всего, консерватизм в среде руководящих кадров, т.е. вождей. Ну, к примеру, такими организациями, как КПРФ и ЛДПР рулят вожди, общий руководящий стаж которых уже превышает тридцать лет!

Вожди этих партий уже давно пережили свой звездный час, упустили все мыслимые и немыслимые шансы (например, лидер КПРФ Геннадий Зюганов мог стать президентом РФ еще в 1996 году!) и сегодня напоминаю собой сивых меринов, которые, конечно, борозды не портят, но глубоко уже давно не пашут. 

Партии уже давно самостоятельно, т.е. так, чтобы на площади пришли добровольцы, не собирают массовые митинги и собрания граждан, не выдвигают (упаси бог!) политические лозунги и самое страшное, можно сказать, самое губительное - не претендуют на власть. Их уделом стала тщательная лизка сапог власти, служение ей и имитация бурной политической деятельности, которая уже давно не привлекает на свою сторону “ничейный” электорат. 

Спасти системные политические партии мог бы искусственно организованный или стихийный внутренний раскол. Кстати, эта партийно-политическая технология была с успехом применена в тот период когда гибла КПСС. Тогда, если кто забыл, из нее стали выкристаллизовываться разного рода платформы, течения, группы. Примерно, по той же технологии на свет появилась и КПРФ.

Технология, увы, не нова. Она использовалась еще в прошлые века. Например, чтобы радикализировать РСДРП, ленинское крыло в ней организовало фракцию большевиков, которая вскоре превратилась в РСДРП (б), а затем в РКП (б) и, некоторое время спустя, в КПСС.

Обновление политических партий системного типа сегодня только и возможно через раскол и выделения из их среды радикального крыла, которое  могло бы вскоре стать альтернативной партией. Но здесь политические партии системного типа могут столкнуться с угрозой потери кормушки. Ну, скажем, вчера еще была единая КПРФ, а сегодня их стало две. Выдержит ли эту метаморфозу бюджет? Согласится ли он стать боливаром? Вряд ли. И не только потому, что кормовая база сужается, а потому, что радикальное крыло, скажем, КПРФ или ЛДПР, может выйти из-под контроля УВП АП и тогда - пиши пропало.

С другой стороны, если не прибегать к расколу и созданию радикальной фракции, а чуть позже и партии, то как могут нынешние политические организации системного типа повысить свой авторитет? А делать это все равно придется, ведь до выборов в Госдуму осталось не более двух лет - срок по политическим меркам - ничтожный. 

Как партии откровенно оппортунистического толка будут набирать политический вес к выборам, если до этого они довольствовались допуском к кормушке и служили власти верой и правдой?  Только при одном условии: если политическая ситуация в стране не только останется неизменной, но еще более консервативной с элементами реакционности и обскурантизма. Системные партии кровно в этом заинтересованы и, вероятно, именно поэтому опасаются развития политического кризиса даже больше, чем действующая власть.