Идеологическая диверсия

В те ясные октябрьские дни 2013 года, когда открывали памятник САЗу, руководство города и области, высокопоставленные партийные вожди, депутаты не присутствовали на этом печальном мероприятии, вероятно, еще отдавая себе отчет в том, что стыдно присутствовать на возложении могильной плиты на останки саратовской промышленности, но через два года сам губернатор Саратовской области Валерий Радаев, чуть ли не захлебываясь от восторга, докладывал общественности об открытии музея труда.

Я тогда писал: «Прощай индустриальная Россия! Прощай наш некогда самый крупный в городе завод. Прощай теперь уже навсегда. Вчера мы открывали памятники героям, поднимали на постаменты плоды инженерного гения и труда сотен рабочих рук, а сегодня ставим памятники заводам. Так и видится будущее нашей родины — из конца в конец сплошные монументы заводам, фабрикам, комбинатам... Чтобы помнили, что это когда-то у нас было...» (Памятник заводу).

Новый экспозиционно-выставочный павильон и административное здание, общей площадью более двух тысяч квадратных метров, расположенное на территории Парка Победы, открыли в год 70-летия Великой Победы.

Современное трехэтажное здание музея, состоит из двух блоков. Площадь экспозиционно-выставочного павильона составит около 1500 квадратных метров, и расположится на первом этаже здания. Второй этаж представляет собой зал просмотра, где можно будет смотреть фильмы. Кроме того, там организована зона для проведения открытых уроков для школьников.

Сама экспозиция будет представляет собой пять разделов. Первый расскажет об истории развития промышленности губернии до 1917 года. Второй раздел расскажет об экономике области с 1917 по 1930 годы. Третий будет посвящен вкладу нашей области в Победу. Четвертый экспозиции посвящен развитию экономики области в послевоенные годы: приборостроению, радиоэлектронике, химическому производству, большой энергетике. Ну и в пятой части нам расскажут, что происходит с промышленностью области сейчас.

Какой же музей без артефактов. И в этом музее абсурда они тоже есть. Например, макет легендарной «летающий тарелки», построенной на ныне увековеченном в граните САЗе, макет троллейбуса и самолета ЯК-42. Выставочные стенды украшены 40 видами подшипников...

Для строительства музея был создан специальный фонд «Звезда», куда всякий желающий мог перечислить деньги, а всего на возведение музея потребовалось 140 млн рублей. Чтобы ускорить открытие объекта, строители работали и днем и ночью, причем в долг...

Рассказывая об этом, я не могу избавиться от невыносимого ощущения абсурдности происходящего. Мне трудно поверить, что это происходит не в каком-то зазеркалье, а здесь и сейчас, прямо у всех на глазах, в наши дни. Я не понимаю, как должно измениться сознание тех, кто инициировал возведение этого памятника, а также сознание тех, кто воспринял саму идею, явно не понимая ее глубинного, крайне порочного смысла!

Но возьмем себя в руки и взглянем на это явление без гнева и пристрастия и пусть нас рассудит логика.

Наверняка, в каждом областном центре РФ есть краеведческий музей, в котором рассказывается об истории края. Как возник этот край, как он осваивался, как здесь жили люди, экспонируются наиболее значимые события в истории региона и т.д. В таких музеях можно увидеть и орудия труда из далекого прошлого, и предметы быта. Это — история. Ее необходимо знать, чтобы сохранить связь поколений, чтобы отдать дань уважения предкам и т.д.

Кроме краеведческих музеев, есть музеи военные, археологические, исторические, архитектурные и другие. Но я не представляю себе, как вообще кому-то пришло в голову создать музей труда? Музей — это собрание памятников, центр, где люди стремятся удержать от забвение прошлое, т.е. то, чего уже не будет, что уже не повторится. Музеи могут быть самыми разными, от музея самоваров до квартиры Шерлока Холмса на Бейкер стрит.

Но нельзя открывать музеи тому, что является неотъемлемой частью живой человеческой цивилизации и продолжается, пока эта цивилизация существует.

Ну вы представьте себе на мгновение, что наряду с музеем труда в Саратовской области вдруг откроют музей здоровья, музей отдыха, музей общественного транспорта, музей питания, сна, гигиены, яслей, детского сада, школы, вуза, а дальше — воды, воздуха, дня и ночи, дождя, зимы, весны, лета и осени и вам, возможно, станет ясна вся абсурдность содеянного.

Есть у этой задумки и, так называемая, идеологическая составляющая. В новейшее время она ведет свой отчет от того самого памятника авиационному заводу.

Что сегодня расположено на месте САЗа? Правильно — дом потреблядства — огромный торгово-развлекательный центр. Нет завода, негде работать, нет работы, зато есть место, где можно покупать разного рода товары и развлекаться. При этом, где все эти потребители и желающие поразвлечься будут брать деньги — никого не волнует. Меж тем логика подсказывает, что у тех, кто не имеет места, где можно трудиться, чтобы зарабатывать деньги, есть только один выход — проедать наследие предков, в том числе и природные ресурсы и жить на пособие в виде ренты.

Понимаете, трудиться вообще не надо! Для этого мы даже создадим музей труда, чтобы наши дети ходили туда и смотрели, как когда-то трудились предки, как когда-то они создавали самолеты, паровозы, пароходы, троллейбусы, «летающие тарелки», подшипники, комбайны и все это, главным образом, в макетах.

Если эти дети, когда вырастут, вдруг захотят тоже строить самолеты и «летающие тарелки», они спросят: а где это все можно создавать? Что им ответят те, кто вместо заводов возводил памятники, а вместо труда — музей труда?

Труд, как музейная ценность — абсурден, да и невозможен, и не нужен, и даже вреден. Вот почему я считаю, что создание такого музея — это настоящая идеологическая диверсия, главной целью которой есть стремление отучить будущие поколения о созидательного, творческого труда. Окончательно погубить любые ростки человека-творца, чтобы вместо него воспитать человека-потребителя, чтобы, образно говоря, оставить человека без головы, чтобы осталось одно туловище — утроба, куда можно было запихивать всю ту дрянь, которую ныне называют «продуктами питания», произведенные уже не по ГОСТу, а по сомнительному ТУ.

Считаю, что сама идея музея труда могла приди в голову людям малообразованным, смутно понимающим, что может последовать за увековечиванием одного из фундаментальных потребностей человека. Неужели они не понимают, что будет пробуждать и воспитывать в молодых поколения музей труда? Неужели желание трудиться? Но зачем, если все уже было когда-то построено, создано, завершено? А главное — музей труда ведь не объясняет, какими мотивами руководствовались все те, кто когда-то и что-то производил? Ведь державы, в которой все это производилось уже нет. Заводов, на которых все это производилось — нет. Желания все это производить — вытравлено, ибо на смену грядет новое поколения, поколение потребителей, готовых жить на ренту от продажи наследия великих предков, поколение туловищ и утроб.

В глубине души я, конечно, понимаю, что, например, у такого человека, как Валерий Радаев, было жгучее, местами нестерпимое желание оставить хоть какой-то след после своего бесцветного и бездарного правления. Аяцков, например, оставил области Музей Боевой Славы и Национальную деревню, Ипатов — долги, а Радаев — музей труда.

Вероятно, ему показалось, что созданный рядом музей Трудовой Славы, станет дополнением музея Славы Боевой. Но это, какое-то вывернутое наизнанку сознание. Напоминаю, что победа — явление разовое. Невозможно все время воевать и побеждать, а вот труд — неотъемлемая часть жизни, величайшая потребность человека, можно сказать — дар, без которого нет ни человека, ни цивилизации. Эта потребность — каждодневная. Ее нельзя запихнуть в музей, намекая тем самым, что ныне труд -- необязателен, а то и вреден, что все наши достижения — остались в прошлом. И теперь мы уже никогда не будем строить самолеты, корабли, космические аппараты, троллейбусы и сложные приборы...

Знаю, что со мной многие не согласятся. Понимаю, что осознание этой идеологической диверсии придет гораздо позже, но то, что оно придет, я в этом не сомневаюсь. Жаль лишь, что к тому времени вырастет поколение, которое о труде будет узнавать только в музее.