Еще один мой знакомый сетовал по поводу того, что в Саратове уже нет настоящей политической аналитики, которая в былые годы развивалась и даже была востребована. Он приходил к выводу, что нет и аналитиков. Я же прихожу к выводу, что аналитика в условиях отсутствия политической конкуренции - умирает за ненадобностью. Точно также, как умирает и экономическая аналитика, когда и в этой сфере конкуренция перестает быть решающим фактором.
Один местный фейковый политолог, не раз и не два с удовлетворением констатировал, что с приходом к власти Валерия Радаева в Саратовской области прекратились так называемые межэлитные войны, а на смену болтовне и склокам пришло время созидательной работы. Разного рода краснобаи умолкли и им на смену пришли трудолюбивые молчуны. Но молчунами они стали не потому, что им хлеба не надо, работу давай, а потому, что они удручающе косноязычны с одной стороны и неконкурентоспособны с другой.
Им нет необходимости проявлять свои ораторские и аналитические таланты просто потому, что при отсутствии межэлитной конкуренции, свое существование прекратила всякая конкуренция и отныне нужно быть не ближе к делу, а ближе к телу, и поступать не так, как выгодно делу, а как выгодно телу. Все иные конкурентные ухищрения - отпали за ненадобностью.
Политическая, точно также, как и экономическая, аналитика, нужны для того, чтобы изучить особенности конкурирующей организации. Если такой организации нет, нет необходимости и в аналитике.
В известной мере в политической сфере наступил период монополизма. Впрочем, в экономической сфере этот период никогда и не заканчивался. Высшим достижением политической монополии, ее логическим завершением становится диктатура одной партии, одной группы, а еще лучше - одной личности. Что самое интересное, именно это сегодня и происходит на политическом пространстве. Только диктатура эта какая-то уж слишком карикатурная.
Она является таковой потому, что неформальный "диктатор-монополист" неустанно призывает к конкурентной борьбе, к прозрачности и честности на выборах. Ему приходится делать вид, что конкурентная борьба все-таки есть, хотя ее ищут пожарные, ищет полиция, ищут давно, но не могут найти...
Игра в конкуренцию при наличии политической монополии неизбежно ведет к тому, что выборы превращаются в фарс. Многие и сегодня удивляются тому, что на минувших выборах депутатов ГД "партия власти" с какой-то невероятной легкостью взяла да и получила конституционное большинство в нижней палате парламента. И это в условиях, когда повсеместно звучали призывы к тому, чтобы сделать выборы честными и прозрачными.
Выборы не могут быть честными и прозрачными в условиях, когда отсутствует конкуренция, когда нет состязательности. Но парадоксальность ситуации состоит в том, что никто специально (путем каких-либо репрессий) не подавлял оппозицию и не ограничивал конкуренцию. Просто потому, что конкуренция перестала быть движущей силой политики.
Отсюда и отношение политиков к самим себе. Их вес и влияние неуклонно снижаются, а при сохранении действующей политической системы и дальше будут снижаться.
При этом они будут постоянно стремиться к тому, чтобы всю свою энергию направлять на решение второстепенных (непринципиальных) вопросов, старательно обходя вопросы принципиальные. Например, депутаты ГД и СФ наперебой выносят на обсуждение второстепенные инициативы, но в упор не замечают необходимость принятия важнейших нормативных актов. Они будут запрещать ананимайзеры и курение у подъездов, но и пальцем не пошевелят для того, чтобы принять, к приьеру, закон "О заработной плате в РФ" или закон "Об оплате труда в РФ".
Дело в том, что в условиях политической монополии и карикатурной диктатуры решение принципиальных вопросов сосредотачивается в руках узкой группы лиц, а всем этим общественным деятелям приходится довольствоваться заунывным словоблудием.
Вы уже обратили внимание на то, что на публике депутат или чиновник, даже в ранге губернатора постоянно призывает к необходимости чего-то добиваться.
Надо, чтобы молодежь у нас чувствовала себя свободной, надо сделать все возможное. чтобы ветераны жили достойно, наши люди должны жить в благоприятной среде, необходимо уделять внимание, повышать активность, оказывать поддержку и т.д.
Для реального решения тех или иных проблем нужны ресурсы. Когда таких ресурсов нет или их катастрофически не хватает, как раз и приходит на помощь демагогия.
Например, недавно один депутат всерьез обеспокоился тем, что учителя в саратовских школах перегружены бумажной работой. Тотчас же инициативу этого депутата поддержал и губернатор. Было обещано, что учителя будут освобождены от исполнения несвойственных им функций и будут заниматься тем, чем и должны, т.е. обучением подрастающего поколения.
Вы думаете, что в этом направлении действительно произойдут какие-то перемены? Наивные, они не знают, или делают вид, что не знают, что вся эта бумажная работа учителей - не каприз чиновников, а норма, без выполнения которой учитель рискует остаться и без того скудной, нерегулярной и скользкой стимулирующей части своей заработной платы. Учитель своей бумажной работой должен показывать, что он чего-то стоит. Вот почему призыв освободить их от бумажной работы - это классический образец демагогии.
Между тем, надо было просто исключить необходимость бумажной работы в той части, которая касается стимулирующих выплат, сохранив сами стимулирующие выплаты.
Сами того не понимая, такие депутаты и чиновники выпадают из поля общественного интереса. Они утрачивают необходимость не только обеспечивать себе паблисити, но даже и следить за своим внешним видом. Они утрачивают навыки ведения дискуссии с оппонентами, забывают о том, что упражнения в полемике необходимы общественному деятелю. Неожиданные (неподготовленные) вопросы ставят таких депутатов или чиновников в тупик. Со временем они все больше боятся посрамиться и предпочитают встречаться с подготовленной публикой, а то и вовсе ни с кем не встречаться.
Им становится не нужной "хорошая пресса". ибо у них нет "плохой прессы". В таких условиях, повторим, они становятся неинтересными, а если они не интересны для публики, то они теряют свой авторитет и влияния в чиновных кабинетах, двери в которые они еще вчера открывали ногой, а сегодня тихо сидят в предбаннике, терпеливо ожидая приема. Раз ты не популярен в массах, то нет у тебя и веса перед чиновником, на которого ты можешь оказать воздействие.
Так наступает время политического небытия. Время безвестности и забвения, время политической немощи, а единственным средством напоминания о себе остается самая обычная демагогия.