Утилизация России

Если принять в расчет, что развитие экономики носит циклический характер, когда фаза накопления сменяется фазой инвестирования, то следует признать, что данная закономерность работает и в России. Правда, с некоторыми специфическими особенностями. Мы с большим трудом, ценой неимоверных затрат, создаем материально-техническую базу, которую, некоторое время спустя, активно проедаем. В «точках проедания» возникает необходимость в мобилизационной экономике и новой индустриализации. Это особенно хорошо просматривается на опыте последних ста лет российской истории.

Царская империя была одной из самых богатых государств мира. Да, она уступала по уровню развития промышленности таким странам, как Англия, Германия, Франция, США, но темпы экономического роста накануне Первой мировой войны впечатляли. В начале Первой мировой войны золотой запас России империи был самым крупным в мире и составлял 1 миллиард 695 миллионов рублей (1311 тонн золота, более 60 миллиардов долларов по курсу 2000-х годов).

Динамика накопления и проедания

В России активно развивался реальный сектор экономики. Несмотря на то, что большая часть населения по-прежнему проживала в деревне, в стране успешно формировались промышленные кластеры. Незадолго до Первой мировой войны Россия могла производить боевые корабли, автомобили, самолеты, сельскохозяйственную технику, добывать уголь и плавить сталь, строить железные дороги и паровозы.

Конечно, фаза индустриализации империи не была доведена до конца, но планы промышленного строительства были грандиозными.

В период с 1906 по 1914 промышленность в среднем растет на 6% в год. В целом, за период 1887—1913 гг. промышленное производство в России увеличилось в 4,6 раза, страна выходит на 4–5 места в мире по абсолютным размерам добычи железной руды, выплавке угля и стали. Доля в мировом промышленном производстве возрастает с 3,4 % в 1881 году до 5,3 % в 1913. По общему объему промышленного производства выходит на 5-6 место в мире.

В начале XX века Россия выходит на первое место по добычи нефти. После окончания кризиса 1899 года увеличивается промышленное производство в 1,5 раза за 1909–1913 годы, причем тяжелая промышленность — 174%, легкая — 137%.

В начале века в стране возникают крупнейшие синдикаты, такие, как Продамет, Продпаравоз, Продвагон. Устойчивой была и финансовая система страны. В России каждый бумажный рубль был обеспечен золотом...

На а пока что, как-то так...

В 1917 году рухнуло все. Пала монархия, была деморализована и вскоре распалась русская императорская армия и флот, была подорвана и вскоре разрушена финансовая система страны. Начавшаяся на большей части территории страны гражданская война окончательно ввергла страну в пучину хаоса, разрухи, голода, деиндустриализации.

Однако большевики, придя к власти, провозгласили целью свой экономической политики экспроприацию экспроприаторов, а если быть лаконичным, то — грабь награбленное! Грубо говоря, именно с конца 1917 года начинается эпоха «проедания наследия ненавистного царского режима». Его проедали, через разорение, грабеж, распродажу, конфискацию.

Россия в годы гражданской войны и разрухи

Период проедания наследия прошлой эпохи, в зависимости от условий, длиться около 20 лет. Уже через 10 лет после революции, т.е. в 1927 году, стало ясно, что «царское наследство», в основном, проедено. Чтобы не уморить страну с голода, большевики были вынуждены пойти на введение в стране НЭПа. Это примерно то, что сегодня называют «послаблением для бизнеса».

Как бы там ни было, а накануне начала индустриализации (1927-1929 гг.) стало понятным, что материально-техническая база, созданная в годы царизма, приказала долго жить, т.е., по существу, была проедена.

В этих условиях страна встает на рельсы мобилизационной экономики и молниеносно, примерно за 10 лет, проводит индустриализацию. К началу Великой Отечественной войны в СССР была создана новая (большая часть предприятий создавались с нуля) материально-техническая база. Именно база, поскольку в СССР строительство промышленных, энергетических и иных объектов не прекращалось вплоть до 1990 года.

Если не считать краткого периода предшествующего началу индустриализации и периода войны, то, в целом, на создание материально-технической базы СССР понадобилось около 50 лет. В 1990 году СССР производил почти всю номенклатуру продукции, которая производилась в мире.

Заброшенный завод где-то под Самарой...

После распада СССР, приблизительно, в 1992-1994 гг., начинается проедание уже «великого советского наследия». Своего пика процесс, (кем-то удачно названный «утилизацией») проедания достигает тогда, когда дело доходит до основных фондов производства. Тысячи заводов и фабрик были разорены, оборудование сдано на металл, распродано, в редких случаях перепрофилировано.

Свертывание промышленного производства, сопровождалось его замещением сырьевым сектором экономики. Иными словами, проев основные фонды, потомки великого наследия СССР дружно уселись на трубу. Доходы, получаемые от трубы, позволяли потреблять за счет импорта. Доля импорта в проедаемой экономике растет высокими темпами, пока львиная доле такой экономики не попадает в тотальную зависимость от импорта.

Такая экономика на первом этапе становится сырьевым придатком, а вскоре и сырьевой колонией более развитых экономик.

Проев материально-техническую базу СССР в процессе деиндустриализации, мы перешли к проеданию природных богатств. Прекратив производство возобновляемых товаров, мы перешли к производству и продаже товаров не возобновляемых.

Вот за этот фантик мы променяли советское наследство

В СССР необходимость мобилизации и индустриализации диктовалось не только тем, что царское наследие, хотя и было богатым, но недостаточно индустриально развитым, но и внешней военной угрозой. В постсоветской России, до недавнего времени, такую угрозу не сознавали и поэтому в процессе утилизации/проедания наследия пошли дальше.

Сегодня наша последняя «кормовая база» -- это природные ресурсы, необходимые нам для их обмена на импорт. Однако эта база, хотя и весьма значительна, но не безразмерна. И дело не в том, что природные ресурсы когда-нибудь кончатся. Дело в том, что с каждым разом добывать их становится все сложнее, а главное — все дороже. Если сегодня себестоимость, например, одного барреля нефти, добытой в России равна $15-20, что еще как-то позволяет держаться на плаву, то, что будет, когда себестоимость одного барреля достигнет, скажем $20-30, а то и больше за бочку?

Если мы и дальше будем уповать на то, что скоро цена на нефть вырастет, то это вовсе не значит, что добывать ее станет проще, а главное — дешевле. В любом случае ставка на природные ресурсы, как на основной источник благосостояния ведет в тупик. Сегодня даже высокие цены на нефть не в состоянии решить проблемы национальной экономики, ибо все большая часть, полученная от продажи сырья выручки, идет не на развитие, а на обеспечение потребления.

Сокращение и удорожание ресурсов неизбежно приведет к росту цен на большую часть товаров и услуг.

Ткацкая промышленность...

Мы живем в дорогой стране. У нас суровый климат, большие расстояния, низкая численность населения и относительно высокая себестоимость получения прибавочного продукта. Сокращение и удорожание ресурсов будет неизбежно вести к обострению противоречий в обществе. Поэтому у нас нет другого пути, как переход на рельсы мобилизационной экономики и проведение индустриализации-2.

Советское наследие проедено. Сменившие их природные ресурсы не безграничны, внешние угрозы продолжают нарастать и если ничего не предпринимать, исповедую все тот же либеральный курс, то очень скоро наша экономика не выдержит и тогда придется объявлять мобилизацию в гораздо более невыгодных условиях, но ее придется объявлять хотим мы того или нет.

Все, что еще не успели вывезти на металл...

Проедание великого наследия происходит на фоне все более усиливающейся борьбы за ресурсы во всем мире. Мало кто обратил внимание на то, что нынешний очередной «крестовый поход» против России лишь во вторую (если не в третью) очередь вызван событиями на Украине. В основе этого похода лежит стремление завладеть нашими ресурсами, которых у нас, по мнению наших «западных партнеров» слишком много, и которыми мы распоряжаемся слишком нерационально.

Борьбу за ресурсы будут вести, как местные элиты внутри страны, так и наши недруги, ослабляя нас извне.

Памятник великой эпохе

Кому-то такая перспектива может показаться слишком отдаленной. На самом деле, это не так. Подобного рода перспектива уже маячит даже ближе, чем на горизонте прогноза. Ученые подсчитали, что для удержания (не в смысле обороны, а для более или менее равномерного распределения населения) на территории России должно проживать не менее 70 млн жителей. Это — край. Если численность населения будет меньше этой цифры, мы не удержим свою Родину. Огромные территории запустеют, на них никто не будет жить не из-за сурового климата, а из-за того, что жить на них будет некому.

Советское наследие заканчивается. Вернее, уже закончилось, по крайней мере, последнее десятилетие мы живем, в основном, благодаря трубе. У СССР был стимул начать создавать собственную индустриальную базу — угроза войны. Быть может, такая же угроза подтолкнет нас начать новую индустриализацию и сегодня? Осознать это надо как можно быстрее, ибо, похоже, что третьего не дано.

Вот, что может остаться от великого наследия предков...