Что сегодня на самом деле происходит в Белоруссии

Белоруссия оставалась одной из немногих постсоветских республик, которая очень бережно отнеслась к советскому наследству. В республике не было такого радикального разрыва с прошлым, какой можно было наблюдать в большинстве постсоветских государств. Это касалось не только политической системы, но и национальной экономики. Но было и то, что очень тесно роднило эту страну с некоторыми республиками бывшего СССР. 

Это система личной власти. Большинство постсоветских республик так или иначе выстраивали политическую систему вокруг лидера, точнее - лидер выстраивал политическую систему под себя. В частности - это большинство нынешних государств Средней Азии, Казахстан, Азербайджан, собственно Белоруссия и Россия. Некоторое время в этой парадигме держалась Украина, но уже в 2004 году, когда случилась “помаранчевая революция”, там такая система не сложилась. Предпринимались попытки реставрации режима личной власти и в Молдавии, но и в ней ничего из этого не вышло. 

Дело еще и в том, что после распада СССР - все постсоветское пространство оказалось в турбулентном состоянии, что, впрочем,  было вполне предсказуемо. Понадобилось не менее 20 лет, чтобы стабилизировать ситуацию и преодолеть опасную турбулентность. В каком-то смысле эти двадцать лет стали для большей части республик бывшего СССР “переходным периодом” из советского в постсоветское состояние. Он понадобился для переваривания советского наследства и не только в виде собственности, но и в виде политической системы.

В каком-то смысле для осуществления “перехода” из одного пространства в другое система режима личной власти (диктатура) была вполне оправдана. Это позволило большинству республик сохранить свою территориальную целостность, удержать от развала промышленность, обрести свою нишу в международной системе разделения труда, нащупать хотя бы общие контуры собственной государственности и т.д.  

К началу 20-х годов XXI века этот “переход” в целом завершился на всем постсоветском пространстве. Перед руководством большинства лидеров постсоветских государств так или иначе встал вопрос о “переучреждении республики”.  Это вопрос отнюдь не касается исключительно постсоветского пространства. Если кто не помнит, то, например, сегодня во Франции - действует система, которая получила название “Пятой республики”. Подобные “переучреждения” переживали и другие страны, например, Япония и Германия после окончания Второй мировой войны, Южная Корея и большинство государств социалистического лагеря. В них не только менялась политическая система, но иногда менялось и наименование государства. В России, кстати, тоже можно было наблюдать нечто подобное, когда учреждалась “первая республика” и из бывшей РСФСР на политической арене возникла Россия (Российская Федерация).

Иными словами, процесс не нов, а стало быть и в какой-то мере - закономерный, особенно если государство пережило какое-то потрясение, например, войну, распад империи (не только Российской, но, к примеру, Австро-Венгерской, Османской, Германской и даже Французской).

Однако большинство постсоветских государств увязли в состоянии “первой республики”. Это произошло благодаря тому, что, как мы отмечали выше, в большинстве постсоветских государств укрепился режим личной власти или  режим авторитарного типа.  Именно он стал основным препятствием для переучреждения “первой республики” во “вторую”, а, стало быть и финала, завершающего “переходный период”. Хрестоматийным образцом в этом смысле стала наша братская республика Белоруссия. 

Созданная по замыслу и благодаря невероятной энергии ее президента Александра Лукашенко, эта страна показывала с одной стороны некоторые  успехи в развитии, а с другой абсолютный застой не только в политической но и в экономической сферах.  В целом республика жила хорошо, но бедно, отсюда и старый анекдот: Журналисты спросили у Александра Григорьевича почему он не последовал примеру России и Украины и не ликвидировал на  территории Белоруссии казино? На что Лукашенко ответил: Я человек не азартный, а белорусам проигрывать нечего. 

Когда отцы-основатели государств демократического толка, т.е. образований, в основу которых  был положен общественный договор (например, в виде Конституции), рассуждая о системе сменяемости власти, определили, что во главе государства может стоять лидер, который избирается не более, чем на два срока подряд,  они приняли такое решение не случайно, а опираясь на многовековой опыт развития политических систем. 

Дело в том, что на первом сроке  к власти (при наличии выборной системы демократического толка), как правило приходит реформатор. Это подтверждается на примере лидеров, которые были избраны на первый срок в большинстве стран. На втором сроке лидер уже выступает, как консерватор, который стремится закрепить систему после ее реформирования. Если случается так, что он избирается на третий срок, то к власти уже приходит реакционер, который выступает противником каких-либо перемен, понимая, что эти перемены будут подрывать его позиции и положение сформированного вокруг него клана или кланов. Если же он становится лидером в  четвертый раз, то мы можем наблюдать уже не консерватора-реакционера, а типичного обскуранта, который стремится заморозить систему, подавляя всякие ростки любых перемен.

Эту эволюцию с лихвой пережил нынешний лидер Белоруссии Александр Лукашенко. Накануне своего шестого избрания Александр Григорьевич был законченным обскурантом-реакционером, который любые попытки изменить что-то в возглавляемой им стране, рассматривал не иначе, как покушение на свою власть. Когда реакционер-обскурант срастается с системой настолько, что уже не в состоянии отделить себя от системы, он делает все возможное, чтобы удержаться у власти, ибо твердо убежден: если его не будет - не будет и страны. 

В своих выступлениях Александр Григорьевич неоднократно давал понять, что дела обстоят именно так, тем более, что он твердо убежден, что все созданное в его стране - стало возможным исключительно благодаря его воле, энергии и таланту, таланту на грани гениальности, если не за гранью. 

Тот, кто ищет в событиях в Белоруссии элементы заговора все тех же супостатов, которые спят и видят, как им получить в управление самого верного союзника “непокорной России”, может успокоиться. В Белоруссии с точки зрения истории мы столкнулись с закономерностью, которая подводит политические процессы к необходимости смены власти. Смены для того, чтобы страна получила новый импульс развития, а на смену  реакционеру-обскуранту пришел реформатор. Опыт истории показывает, каким бы ни был гениальным лидер, он все равно допускает ошибки, а посредством консервации целого ряда процессов, тормозит развитие страны. И делает это не с какого-то злого умысла, а в силу убежденности в своей правоте.

Если Александр Лукашенко сохранит свой пост, то страна еще глубже подвергнется тотальной заморозке, хотя бы потому, что львиная доля энергии и сил будет направлена на поддержание легитимности, которую придется доказывать не один раз, а постоянно. При этом чем жестче будет репрессивный режим, тем глубже будет изоляция страны, которая рискует и вовсе закрыться от внешнего мира, что тоже вполне закономерно в условиях режима обскурации.