Идеологические скрепки Валерия Радаева

Несмотря на то, что Валерий Радаев всячески старается “не лезть в политику”, эта политика сама “лезет” к нему.  Изнанкой такой, с позволения сказать, политики стал фаворитизм, о сути которого Радаев вряд ли догадывается, но, тем не менее, продолжает его придерживаться.

Время от времени у саратовского губернатора появляются фавориты, которых он всячески поддерживает, поощряет и, по возможности,  вдохновляет, а вскоре забывает, выбрасывая, как надоевшую игрушку.

Самым ярким примером такого фаворитизма был теперь уже экс-глава Саратова Валерий Сараев, которого Радаев пестовал с особой страстью, стараясь сделать из бывшего “начальника пожарной каланчи” руководителя почти миллионного города.

Несмотря на то, что Сараев был любимой “плюшевой игрушкой” губернатора,  Радаев сдал его при первой же возможности. Правда, злые языки говорят, что Радаев Сараева не “сдавал”, а “спасал” от тех же людей в синем, судьба потенциально лучшего мэра Саратова ныне остается печальной. По крайней мере, его длительное пребывание в номенклатурном сундучке явно затянулось, а если учесть, что наш губернатор либо принимает решение сразу, либо уже не принимает его никогда, то Сараев вышел из числа фаворитов.

Поскольку реальной политики Радаев одновременно и боится и не понимает, его выбор фаворитов нелеп, подозрителен и бесперспективен. За те первые пять лет, в течение которых он трудился на посту губернатора Саратовской области, он сменил немало любимчиков, часть из которых оказались в опале с потерей должности, а часть должность сохранили.

Напомним имена лишь некоторых из них. Где сейчас надежда на индустриально-строительный и промышленный бум Сергей Канчер? Где сейчас поисковик региональной национальной идеи Борис Шинчук? Где сейчас весьма интересная и идеологически-громкая Наталья Линдигрин? Почему такие перспективные управленцы и любимцы Радаева, как Дмитрий Лобанов и Олег Тополь оказались отстранены от руководства важнейшими с точки зрения экономического развития районов области? При этом один из них оказался под стражей, а ко второму силовики присматриваются особенно тщательно?  Куда подевался один из самых долгосидевший в правительстве Владимир Пожаров,  ведь он в одно время был надеждой Радаева на инвестиции, “экономическое чудо” и многообещающую торговлю с недалеким Ираном?

Как так получилось, что два опытнейших зампреда - Александр Стрелюхин и Александр Соловьев покинули стратегические посты в правительстве региона и были направлены рулить один Энгельсским, а другой - Балаковским районами?

Ныне в числе правительственных фавориток значатся разве, что три дамы - Колязина, Соколова, да Швакова, но значатся они в ранге любимцев, вероятно, лишь по тому, что “дают цифру”, которая устраивает губернатора. И хотя эти цифры мало имеют общего с реальностью, сегодня модно выдавать желаемое за   действительное не только на федеральном, но и на региональном уровнях.

Возвращаясь к идеологии, можно предположить, что ее основополагающие направления Валерий Радаев старательно “нащупывал” в течение своего первого срока правления. Но “нащупать” их было трудно по причине смутного понимания того, что следует считать идеологией. Может быть, это был Музей трудовой славы, главной задачей которого была пропаганда низкой трудовой мотивации, больше известной, как лень? Или это было открытие памятника Саратовскому авиационному заводу  в Заводском районе? А, быть может, это строительство грандиозного музея истории на Ильинской площади? Или, модернизация “излучающего целебную ауру” сквера на улице Рахова? Или это было чудесное благоустройство Привокзальной площади? Оно было таким замечательным, что саратовцам в равной мере не хотелось ни приезжать в родной город, ни уезжать из него.

Идеология, конечно, понятие многогранное, состоящее из взаимосвязанных между собой звеньев, но ее невозможно представить без наличия определенных символов, которые играют роль  скрепляющего элемента, как, например, пазы в конструкторе Лего. Поэтому, когда чиновник, отвечающий за идеологию, начинает  ее, так сказать, проводить в жизнь, он непременно должен опираться на то, что в последнее время модно называть “скрепами”, ибо если нет “скреп” -  нет и идеологии.

К сожалению, главный идеолог Саратовской области, которой, как мы считаем, уму непостижимым образом, называют Елену Щербакову, пока еще не назвала наши главные идеологические скрепы, что явно не возвеличивает ее, как идеолога,  мы попытались самостоятельно их нащупать.

Среди этих скреп, по нашему мнению, на первом месте стоит какое-то пренебрежительное отношение к труду. Мы уже упоминали Музей труда и памятник заводу, теперь стоит вспомнить и главные приоритеты “радаевской идеологии”. Среди них значатся разного рода культурно-развлекательные и релаксационные комплексы. Если со стороны послушать саратовского губернатора, то жители нашего региона только и думают о том, где бы им отдохнуть. Думать о том, где бы им поработать - не рекомендуется. Понятие труда, производства и в целом трудовой этики не входит в “скрепы” такой идеологии. Поэтому мы будем строить дома культуры, ФОКи, бассейны, музеи, прогулочные зоны и пляжи, но не будем даже заикаться о том, что, прежде, чем посетить эти дома культуры, ФОКи, бассейны, музеи, прогулочные зоны и пляжи, граждане где-то должны трудиться, чтобы не только оплатить некоторые услуги в подобного рода заведениях, но и восстановить силы для нового трудового дня.

Пока в качестве главной идеологической “скрепы”  жителям Саратовской области предлагается не обремененное необходимостью трудиться пустое времяпрепровождение, каждый пятый житель региона получает менее 10 тыс. рублей. И хотя статистика упорно твердит, что средняя заработная плата в области составляет не менее 29 тыс. рублей, а Колязина, Соколова и Швакова это подтверждают документально, доходы жителей падают. Наиболее ярким тому подтверждением является бюджет региона, который, скудея год от года, на данный момент, уже стал бюджетом собеса, который депутаты делят, как тришкин кафтан.

Один из предшественников Валерия Радаева - первый всенародно избранный губернатор Дмитрий Аяцков, хотя, может быть, и не читал Теодора Моммзена, но историей Древнего Рима интересовался. Например, в ныне уже далеком 2005 году, прощаясь с должностью главы региона, Аяцков изрек крылатое выражение, которым заканчивали свое пребывание на посту римские консулы: Feci quod potui faciant meliora potentes («Я сделал [всё], что смог, пусть те, кто смогут, -  сделают лучше»).

Радаев крылатыми цитатами из классической латыни не блещет, хотя речи по бумажке произносить и научился. Однако, вероятно, имея смутное представление об истории Вечного города, Радаев в своих поисках идеологических “скреп” вплотную приблизился к той идеологии, которой придерживался преимущественно римский нобилитет. Она была воплощена в таком крылатом латинском выражении, как Panem et circenses - хлеба и зрелищ.

Если бы Елена Щербакова спросила бы, как лучше сформулировать основную мысль той идеологической концепции, которой симпатизирует Валерий Радаев, мы бы посоветовали ей обратиться к творчеству древнеримского поэта-сатирика Децима Юния Ювенала, которому, как раз и приписывается авторство приведенного нами выражения.   “Этот народ уж давно … все заботы забыл, и Рим, что когда-то всё раздавал: легионы, и власть, и ликторов связки, Сдержан теперь и о двух лишь вещах беспокойно мечтает: Хлеба и зрелищ! …”

Однако самой мощной идеологической “скрепой”, за смелое нахождение и применение которой, вероятно, и была вознаграждена Елена Щербакова, стали честные, прозрачные и легитимные выборы, наблюдать и участвовать в которых мы имели возможность в сентябре 2017 года.

Без “скрепы” честных и легитимных не было бы той власти, которая нас сегодня имеет в Саратовской области. Не было бы такого замечательного губернатора с его фаворитами фаворитками и любимцами, “плюшевыми игрушками” и идеологами. И хотя эти идеологи, впрочем, как и сам Радаев, не имеют никакого представления о том, что такое идеология, тем не менее они не только учреждают министерство того, чего нет (внутренней политики), но и ставят во главе его человека, который занимается тем, чего нет.