Марксианин

Маркс - это прежде всего метод. Благодаря его концепции и сегодня еще можно восстановить реальную картину мира, которую от нас давно и тщательно скрывают. Но мы не будем сейчас рассказывать о значении трудов классика, его прозорливости и глубине прогноза. Те, кто не читал “Капитала” и не знаком с “Наукой логики” Гегеля - никогда не поймут сути диалектики.

Наша задача будет скромнее. Мы кратко расскажем о той драме, которая развернулась вокруг теории Маркса на примере  СССР. Отцы-основатели Советского Союза искренне верили, что они осуществляют теорию Маркса на практике. И хотя для реализации этой теории не только в СССР, но и в мире еще не было достаточно условий, в первом в мире государстве рабочих и крестьян свято верили в то, что они создают “новый мир”, согласно заветам классика.

Когда в России совершилась социалистическая революция еще были живы ортодоксальные марксисты, которые считали, что большевики, как наиболее фанатичные приверженцы революционного марксизма, на самом деле неверно интерпретируют классика.

Например, “отец русского марксизма” Георгий Валентинович Плеханов резко критиковал Владимира Ильича Ленина, доказывая, что “Россия еще не смолола муки, из которой можно было испечь пирог социализма”. Плеханов доказывал, что в России еще в полной мере не созрели условия для буржуазной революции, а, стало быть, нет смысла говорить о революции социалистической. Критиковали большевиков и другие ортодоксы, например, Юлий Мартов.

Новая коммунистическая эпоха должна была победить во всемирном масштабе, но победить не путем насилия, а путем закономерной смены одной формацией другой - более передовой. Сегодня интерпретаторы марксизма всячески издеваются над тем, что учение Маркса потерпело крах и в качестве наглядного примера приводят печальный опыт Советского Союза. Крах коммунизма в СССР - считают они - приговорил учение к позорному столбу. Но никто из них даже и не задумывается, что в СССР не было коммунизма, что он не мог быть построен, хотя бы потому, что для его построения, согласно теории Маркса, не было достаточно условий. Они даже не задумываются над таким чудовищным противоречием, как “коммунистическое государство”, зато с пеной у рта говорят о его крахе. Само понятие коммунизм и государство - не совместимы. И если бы в СССР действительно был построен коммунизм, то в нем не  должно было быть ни денег, ни полиции, ни банков, ни наемного труда, ни прочих институтов насилия, т.е. государства. Не сознавая этого, нельзя рассуждать о крахе того, чего в СССР никогда не было и не могло быть. А что же было? Давайте кратко разберемся.

Когда в России произошла социалистическая революция даже большевики понимали, что они не смогут построить в этой стране коммунистическое общество. Большевики ждали мировой революции, ибо торжество нового - коммунистического строя могло быть совершено только во всемирном масштабе. И не только ждали, а пытались превратить Россию в эпицентр мировой революции. Когда революции в таких масштабах не случилось - теория впервые дала сбой.

Однако это не смутило апологетов Маркса в России. И они стали создавать нечто в общих чертах напоминающее собой тот образ “светлого будущего”, о котором рассуждал классик.

Но ведь нельзя строить коммунистическое общество создавая индустрию для войны, готовясь к войне, тратя на оборону едва ли не львиную часть бюджета. Если коммунистическое общество готовиться к обороне или к войне - это уже не коммунистическое общество. Если такое общество живет в враждебном кольце государств с противоположным общественным строем, оно - обречено на провал, ибо вместо созидательной работы над построением светлого будущего, здесь смогут построить (и построили) не коммунизм, а государство-антисистему. Такое государство имеет все атрибуты капиталистического общества, за исключением того, что в нем нет частнособственнического характера присвоения общественного продукта.

Если бы нынешние интерпретаторы Маркса дали бы себе труд изучить ту систему, которая была построена в СССР, они легко бы убедились, что СССР - это государство-антисистема.

В нем было все, как в странах капитала: армия, полиция, деньги, банки, наемный труд, двухпалатный парламент, госсовет в виде Политбюро и прочие элементы насилия, которых не может быть при коммунизме. Если этого не знать, то как можно рассуждать о “крахе коммунизма”.

Но эволюция теории Маркса в СССР была еще более интересной уже после того, как в стране, по заверению ее вождей был в основном построен “развитой социализм”.

Где-то на рубеже 40-50-х годов прошлого века развитие теории Маркса в России/СССР - прекратилось. Вместо теории началась догматизация марксизма. Почему же это произошло?

Дело в том, что если бы теория развивалась, то теоретики пришли бы к неизбежному выводу: построить в СССР то, что теоретически доказывал Маркс, невозможно. Торжество учения Маркса необходимо отложить и возвращаться к естественной эволюции государства, без пустого употребления понятий и терминов, которые по-прежнему остаются лишь в теории.

Но кто скажите мог найти в себе решимость для того, чтобы это признать? Таким человеком в СССР был один лишь Сталин. И он действительно пытался положить конец эксперименту, для реализации которого не сложились условия.

Однажды Сталин сказал, что “без теории нам смерть, смерть, смерть”. При этом он имел в виду не теорию Маркса, которая не работала, а теория, которая могла бы позволить Советскому Союзу выйти из не реализуемого направления в направление реализуемое. Для этого нужно было отказаться от догм, которые все больше становились тормозом на пути естественной эволюции Советского государства.

К сожалению, этого не произошло. После смерти Сталина идея нового осмысления теории или даже создания новой теории - приказала долго жить. Поэтому, несмотря на титанические усилия, в СССР хотя и наблюдался рост общественных благ, путь будущего оказался невидим. Верить в коммунизм было бессмысленно, но никто, подчеркнем, никто из действующих вождей и их присных, так и не решился в этом признаться.

А дальше разворачивалась трагедия перестройки. Суть этой трагедии состояла в том, что советское руководство не представляло себе, что на самом деле оно собирается создавать в СССР на волне перемен.

При этом попытки переосмысления учения Маркса-Ленина предпринимались с упорством, достойным лучшего применения. Чего только не придумывали, то социализм с человеческим лицом, то просто демократический социализм. Хотя уже тогда было очевидно, что попытки реанимировать учение, которое было догматизировано, а само развитие теории заторможено еще лет за тридцать до перестройки, обречены. Перестройка на обломках теории - была обречена. Нечего удивляться тому, что СССР семимильными шагами двигался к кризису и вышел из него только через распад.

Власть не придумала ничего нового, кроме, как переход из антисистемы в систему. Поэтапно были сняты все завоевания антисистемы и Россия медленно, но безнадежно опустилась на дно грубого, жестокого, ублюдочного, бесчеловечного капитализма. Она стала такой же, как и все, только хуже.

И сегодня, когда мы столкнулись с дефицитом в виде образа будущего, у нас по-прежнему нет осознания того, что мы строим, куда идем.

Учение Маркса так и осталось нереализованным. Оно по-прежнему - теоретическое. И хотя сегодня имеются все признаки того, что время этой теории настало, в мире нет тех, кто смог бы это понять. Зато есть очень много тех, кто критикует Маркса, ставя ему  в вину крах коммунизма в СССР.