Путь шамана

Аналитики уже давно отмечают, что власть в РФ серьезно поражена мистицизмом. От былого рационализма, судя по всему, остается все меньше и меньше следов. Решения, принимаемые в Кремле, поражают своей нелогичностью и часто балансируют на грани абсурда.

Рассказывают, что высокопоставленные чиновники уже давно обзавелись собственными астрологами, предсказателями, колдунами и прочими шарлатанами, которые появляются у подножия трона в те времена, когда власть переживает тяжелый недуг собственной идентичности, утрачивает ориентиры. Наконец, ее представители полны мрачных предчувствий какого-то нехорошего конца.

Не углубляясь далеко в дебри отечественной истории, достаточно вспомнить о том мистическом коллапсе власти, который она переживала накануне революции 1917 года. Первое, что приходит на ум, так это явление при дворе последнего российского императора знаменитого “Святого Черта” - Григория Распутина. И хотя сегодня существует мнение о том, что Распутин был не авантюристом-шарлатаном, а самым что ни на есть спасителем России от такой угрозы, как Первая мировая война, и что убрали его из-за того, что он склонял государя-императора к сепаратному миру с Германией, Распутин не мог бы появиться при дворе, если бы власть не была парализована с одной стороны паническим страхом перед будущим, а с другой - катастрофической деградацией правящего класса, утратившего способности адекватно оценивать ситуацию.

Кроме Распутина при дворе в то время появилось немало других мистиков, прорицателей, юродивых, некоторые из которых чуть позже были даже причислены к лику святых.

Мистицизмом была поражена не только верхушка правящего класса, но и низы. Особенно ярко это показано в ныне забытом романе Максима Горького “Дни Клима Самгина”. Немало внимания мистицизму уделяет и Алексей Толстой в своей трилогии “Хождение по мукам”. Уже в наше время знаменитый режиссер Элем Климов снял фильм “Агония”, где роль Григория Распутина блестяще исполнил выдающийся советский актер Алексей Петренко.

При всей идеологической составляющей, которая пронизывает “Агонию”, в ней очень ярко показан тот глубокий местами уже непреодолимый идейно-политический кризис, охвативший верхи власти. 

И ведь не только мистики типа Распутина стали играть накануне революции решающую роль. Пышным цветом расцветали  и иные течения, например, масонское движение, сыгравшее заметную роль в русской революции 1917 года. 

С точки зрения историка, эти процессы можно характеризовать, как признаки утраты властью той социальной опоры, на которой она базировалась  во времена своего восхождения и последующего расцвета. При этом не стоит забывать, что мистицизм был характерен не только для российского общества в начале XX века. Он поражал многие империи и в прошлом. Например, достаточно вспомнить, какой глубокий идейно-политический кризис переживала Римская империя, накануне возникновения христианства, или, как в глубинный, поистине архетипический мистицизм впала верхушка Третьего Рейха.

Утрата социальной опоры неизбежно порождает страх перед будущим. Главным индикатором этого страха является гипертрофированное прославление прошлых заслуг государства. При этом заслуг, к которым нынешняя власть не имеет никакого отношения. Более того, эти победы принадлежат той стране, которая была предана, а затем распродана в купе со своим могуществом и силой новой властью

Получается, что нынешние властители глубоко презирают “коммунистическую эпоху”, застенчиво драпируют Мавзолей и непримиримо осуждают “ненавистный сталинизм” и в то же время вовсю славят достижения, которые стали возможны именно в “коммунистическую эпоху” и именно при “ненавистном сталинском режиме. 

Но трагизм ситуации не только в этом противоречии. Он в том, что нынешняя власть столкнулась с невероятно сложной для нее проблемой преемственности. Эта проблема не имеет какого-то однозначного решения, а если оно и есть, то непременно связано с отказом от той системы, которая возникла в РФ за минувшие двадцать лет. Чтобы сохраниться - надо измениться, но любые изменения чреваты утратой того могущества, которое было достигнуто властью на сегодняшней день. Могущества в том смысле, что это не великая страна и не великий народ, а бесконтрольна, самовольна и неадекватна сама власть. 

В течение последних двух десятков лет были разрушены все потенциальные социальные опоры, которые на ранних этапах своего становления власть пыталась создавать. И сегодня, как и сто лет назад, в России нет ни одного сколько нибудь устойчивого социального слоя, который был бы доволен действующей властью. Либералы и патриоты, молодежь и пожилые, бизнесмены и политики, деятели искусств и интеллектуалы - все находятся в стадии глубокого брожения и недовольства. 

Вместо каких-то конструктивных шагов обществу предлагается только палка (дубинка), с помощью которой ему дают понять, что если оно не будет жить так, как от нее требует жить власть, она будет бита, жестоко бита.

Отсюда и тоска по справедливости, усиленная тоской по образу будущего, которого, к сожалению, эта власть уже не сможет дать обществу по той причине, что она боится этого будущего, справедливо полагая, что любое будущее несет в себе крах системы.

Отсюда и та реакция, которую мы могли наблюдать при появлении боевого якутского шамана. Как мы уже отмечали, в любое другое время этот “поход на Кремль” не только не получил бы информационного резонанса, но и вызвал бы только смех, став поводом для зубоскальства и пародий на эстраде. 

Но только не сегодня! Когда власть видит угрозу не в глубине широких слоев общества, а  в каком-то псевдомистике, псевдоколдуне. Вероятно, страх так велик, что пляски с бубном где-нибудь на Красной площади, расцениваются не иначе, как призывы принести эту власть в жертву.