Архив «Времени»↓

Уже давно было отмечено, что у царей и секретарей всегда были проблемы с детьми. Это какой-то злой рок. Он преследует русскую власть чуть ли не с былинных времен. Природа будто мстит властителям, отыгрываясь на их детях. Дети становятся жертвами дворцовых интриг, безвременно гибнут или рождаются слабоумными. Особенно горькой в этой связи была судьба Петра Великого. Петр Алексеевич Романов был женат дважды. Первый раз еще совсем юного царя чуть ли не насильно женили на Евдокии Лопухиной. Большинство читателей знают, что от этого несчастного брака у Петра был лишь один сын — Алексей Петрович Романов. Но кроме Алексея, первая жена будущего императора родила ему еще двоих детей мужского пола — Александра и Павла. Однако первый умер через год после рождения — в 1692 году, а второй не дожил и до года, умер в 1693-м. Вокруг младших сыновей Петра до сих пор ходит немало противоречивых слухов. Якобы они были рождены не от него, да и были ли они? В этой легенде мы не случайно много внимания уделяем детям царствующих и секретарствующих особ. Дело в том, что наследники обеспечивают преемственность. Как было сказано выше, отсутствие законных наследников, как правило, приводит к смуте. Даже при секретарях. Разница лишь в том, что при царях речь идет о наследниках по крови, а при секретарях о наследниках по духу (идеологии). Судьба первенца царя Петра — царевича Алексея — была трагичной. Петр совсем не уделял внимания сыну и тот оказался под влиянием нянек, ненавидящих царя-реформатора. Вместе с тем, из Алексея тогдашние западные разведки (шведская, австрийская и др.) старались сделать агента влияния. Петр поторопился, когда провозгласил своего первенца наследником престола. Но у него не было другого выхода, поскольку еще двое его сыновей от первого брака умерли в младенчестве. В 1717 году Алексею стало известно, что отец намерен отстранить его от престола. Тайно бежал в Вену и вел там сепаратные переговоры с европейскими правителями, включая своего родственника императора Карла. Для сохранения секретности австрийцы переправили Алексея в Неаполь. Он планировал дождаться на территории Австрийской империи смерти Петра (который в этот период тяжело болел) и затем, опираясь на помощь австрийцев, стать русским царем. Мало, кто знает, что слежка за Алексеем с его последующей депортацией в Россию была одной из самых первых и успешных операций русской разведки. Австрийский император отказался выдать Алексея, но разрешил допустить к нему присланного Петром шефа Преображенского приказа (ведомства разведки и контрразведки) Петра Андреевича Толстого. Последний предъявил Алексею письмо Петра, где царевичу гарантировалось прощение любой вины в случае немедленного возвращения в Россию. Однако письмо не смогло заставить Алексея вернуться. Тогда Толстой подкупил австрийского чиновника, чтобы тот «по секрету» сообщил царевичу, что его выдача в Россию — вопрос решенный. Обошлось это русской казне в 160 золотых червонцев. Алексей вернулся в Россию, где был немедленно взят под арест. В феврале 1718 года он был лишен права на престол. Вместе с тем, ему было обещано прощение, если он сознается в изменах. Алексей в своих показаниях постарался изобразить себя жертвой своего окружения и свалить на своих приближенных всю вину. Лица, его окружавшие, были казнены, но это не помогло Алексею — его любовница Ефросинья дала исчерпывающие показания, изобличившие Алексея во лжи. На очной ставке Алексей подтвердил показания Ефросиньи. На основании всплывших фактов царевич был предан суду и осужден на смерть как изменник. Царевич умер в Петропавловской крепости 26 июня 1718 года, согласно официальной версии, от удара. Хотя, есть данные и о том, что царевича сильно пытали и что при пытках присутствовал сам государь. И хотя Алексей был признан изменником, он был похоронен в Петропавловском соборе крепости в присутствии отца. Мало того, его посмертно реабилитировали путем изъятия из обращения осуждающих его манифестов. Произошло это во время недолгого царствования сына царевича Алексея — Петра II. Алексей был женат на принцессе Шарлотте Кристине Софии Брауншвейг-Вольфенбюттельской, сестре Елизаветы, супруги императора Карла VI. От этого брака у него было двое детей — Наталья (1714—1728) и Петр (1715—1730), впоследствии император Петр II. Шарлотта скончалась вскоре после рождения сына, и царевич завел любовницу Ефросинью, с которой ездил в Европу, которая позже допрашивалась по его делу и была оправдана. Разумеется, что при жизни Петра его внук — сын изменника — не мог претендовать на престол. Второй раз Петр Алексеевич женился на «бабе из солдатских портомой», больше известной, как царица Екатерина I. Страстная любовь его к Екатерине способствовала появлению на свет восьмерых детей — шесть девочек и два мальчика. Немногие из них дожили до совершеннолетия. На престол, да и то посредством военного переворота, взошла только, правда, ненадолго, третья дочь императора — Елизавета Петровна. Никто из детей Петра больше трон не занимал. В последние годы царствования Петр Великий часто и тяжело болел. Между тем, вопрос о том, кто станет наследником престола, оставался открытым. Мало кто знает, что объявленный при отречении Алексея Петровича наследником престола царевич Петр Петрович (1715—1719, сын от Екатерины Алексеевны) скончался в детстве. Таким образом, прямым наследником становился сын царевича Алексея и принцессы Шарлотты, Петр Алексеевич. Но даже и незадолго до смерти (в 1725 году) Петр опасался, что если он объявит наследником сына опального Алексея, то это может вдохновить противников реформ вернуть старые порядки. Возможных репрессий опасались и соратники Петра, голосовавшие за казнь Алексея. За три года до своей смерти 5 (16) февраля 1722 года Петр издал Указ о престолонаследии (отменен Павлом I спустя 75 лет), в котором отменял древний обычай передавать престол прямым потомкам по мужской линии, но допускал назначение наследником любого достойного человека по воле монарха. Петр Алексеевич был отодвинут от престола, но вопрос о престолонаследии, по-прежнему, оставался открытым. Многие полагали, что трон займет или Анна, или Елизавета, дочери Петра от брака с Екатериной Алексеевной. Но в 1724 году Анна отказалась от каких-либо притязаний на российский престол после того, как обручилась с герцогом Голштинским Карлом-Фридрихом. Если бы престол заняла младшая дочь Елизавета, которой было 15 лет (в 1724), то вместо нее правил бы герцог Голштинский, который мечтал с помощью России вернуть земли, завоеванные датчанами. Не устраивали Петра и его племянницы, дочери старшего брата Ивана: Анна Курляндская, Екатерина Мекленбургская и Прасковья Иоанновна. Оставался только один кандидат — жена Петра, императрица Екатерина Алексеевна. Петру нужен был человек, который бы продолжил начатое им дело, его преобразования. 7 мая 1724 г. Петр короновал Екатерину императрицей и соправительницей, но официально передать ей трон Петр Великий не успел. Рассказывают, что уже на смертном одре Петр попросил перо и бумагу. Слабеющей рукой он написал: «Отдайте все…» Но — кому так и осталось неизвестным. Стоит особо отметить, что с этого указа династия Романовых была представлена, преимущественно, по мужской линии. Да и то не всегда. После смерти Петра Великого наметились три направления в престолонаследии. Линия Петра в рамках указа — Екатерина I, линия — царевича Алексея — Петр II, линия Петра I, как отца — Елизавета Петровна (пришла к власти в результате дворцового переворота) и линия брата царя Петра — Ивана — Анна Иоанновна. Эта «чехарда линий» продолжалась вплоть до смерти Екатерины II Великой. Ее сумасбродный сын Павел I (Петрович) отменил указ о престолонаследии 75 лет спустя после его издания. Было немало исследователей, который считали, что Петр не умер своей смертью, но якобы был удавлен, то ли подушкою, то ли петлей. О том, кому могла быть выгодной смерть царя-реформатора, могут свидетельствовать последующие события. Да, Петр короновал Екатерину, объявив ее императрицей. Но согласно указу о престолонаследии, он не назвал ее своей преемницей. Таким образом, Екатерину трудно называть царствующей императрицей. Ей больше подошел бы титул вдовствующей императрицы. Такие титулы за всю историю Дома Романовых встречаются не раз. Но вдовствующая императрица — не царица. Сомнительной была и сама коронация Екатерины. Дело в том, что до Петра акт коронации супруги позволил себе только Лжедмитрий I, который в 1605 году надел венец на голову своей возлюбленной — Марины Мнишек. Такие параллели не могли вызвать в обществе ничего, кроме недоумения. Екатерина Алексеевна правила недолго. Балы, празднества, застолья и кутежи, следовавшие непрерывной чередой, подорвали ее здоровье, и с 10 апреля 1727 года императрица слегла. Кашель, прежде слабый, стал усиливаться, обнаружилась лихорадка, больная стала ослабевать день ото дня, явились признаки повреждения легкого. Царица скончалась от осложнений абсцесса легкого. Когда императрица опасно занемогла, для решения вопроса о преемнике во дворце собрались члены высших правительственных учреждений: Верховного Тайного Совета, Сената и Синода. На всякий случай (а время показало, что это было сделано правильно!) приглашены были и гвардейские офицеры. Верховное совещание решительно настояло на назначении наследником малолетнего внука Петра I — Петра Алексеевича. Того самого внука, которого сам Петр отклонил, как наследника. Перед самой смертью спешно было составлено завещание, которое (не смейтесь!) было подписано Елизаветой вместо немощной матери-императрицы. Завещание подтверждало наследование престола внуком Петра. В этом завещании была одна лазейка, которая позволяла терпеливому политику очень скоро занять трон. Последующие статьи завещания определяли порядок наследия престола в случае кончины Петра Алексеевича. Согласно завещанию, в случае бездетной кончины Петра его преемницей становилась Анна Петровна и ее потомки, затем ее младшая сестра Елизавета Петровна и ее потомки, и лишь затем родная сестра Петра II Наталья Алексеевна. При этом те претенденты на престол, которые были бы не православного вероисповедания или уже царствовали за рубежом, из порядка наследования исключались. Именно на завещание Екатерины I сослалась Елизавета Петровна в манифесте, излагавшим ее права на престол после дворцового переворота 1741 г. Продолжение следует

С тех пор, как Его Превосходительство генерал-губернатор Земли Желтогорской Лелий Силыч Рыдаев подписал письмо, адресованное на имя нашего великого земляка, постоянного клиента журнала «Forbes”, ординарного миллиардера, надворного советника и бывшего наместника земли чукчей, ненцев, алеутов и апачей Абрама Аркадьевича Рабиновича, прошло не меньше месяца. Абрам Аркадьевич подозрительно молчал. Его Превосходительство велел все письма, поступающие в Землю Желтогорскую из Великобритании без него не вскрывать и приносить ему лично на стол. Но прошло уже немало времени, а писем из туманного Альбиона все не было.

Про ближний круг  Нет ничего хуже на свете, чем подлость, предательство и измена! Если и может дойти человек до крайней степени падения, так только встав на пути измены. И хотя один древний мудрец говорил: не бойтесь убийцы, он может вас только убить, не бойтесь предателя, он может вас только предать, но бойтесь людей равнодушных, ибо именно по их вине происходят убийства и предательства, именно люди равнодушные чаще всего занимают позицию Понтия Пилата.

Давным давно это было. Старики сказывали, что жил в земле нашей обильной да чинопослушной летописец один. Терпеливо и скрупулезно вел он летопись дней, месяцев, годов и лет. Растекаясь мыслею по древу, как Боян легендарный, поведал нам он о делах и днях самого дорогого, что есть у насельников Земли нашей обильной, о ее Высоко Превосходительствах. Генералах-губернаторах. Ибо они Солнца от Солнца – множество Солнц от одного. Высоко в Стольном Граде восседает на троне царевом государь наш Вальдемар II Великий, прозванный в народе Стабилизатором.

Русская история! Противоречивая, полная трагизма летопись загадочной страны-континента. Еще Николай Васильевич (не Панков!) задавался вопросом: «Русь-тройка, куда мчишься ты?» Многие исследователи не раз отмечали, что история России — это история переворотов и расколов, самозванцев и временщиков, авантюристов и казнокрадов. Но это и история величия духа, небывалого подвига и откровенного презрения к смерти.